Технологии уничтожения России как государства

В пример он привел одну новозеландскую компанию, где дали работникам третий выходной и получили впечатляющий результат: производительность труда выросла на 20 процентов. Видимо, Дмитрий Анатольевич провел этот опасный эксперимент на себе: перестал приезжать по пятницам на службу, посмотрел через полгода на результат — только лучше стало.

И еще одна цитата из его выступления на Международной конференции труда в Женеве. Ее просто невозможно оставить без внимания: «Признание человека — человеческой жизни и благополучия — высшей целью и ценностью современного развития задает совершенно новые параметры корпоративной и государственной политики. Это важный исторический процесс и тот вызов, на который нам всем вместе нужно искать адекватный ответ».

Справедливости ради, для Женевы речь вполне уместная. Правда, из уст не премьер-министра Российской Федерации, а, скажем, главы кабинета министров Люксембурга или Норвегии. Почему я вспомнил именно про эти страны? Это лидеры ОЭСР по уровню производительности труда. За час работы среднестатистический люксембуржец производит, даже с учетом паритета покупательной способности, почти в четыре раза больше среднестатистического россиянина, норвежец — в три с лишним раза больше. Даже в расслабленной Греции производительность труда в полтора раза выше, чем в России. Так что Норвегия с Люксембургом могут позволить себе такого рода эксперименты. Более того, позволяют. Количество часов, которое отработал средний норвежец в 2017 году, на треть меньше, чем у россиянина.

Простым сокращением времени работы производительность не поднять, если, конечно, речь не о российском кабинете министров. Нужна модернизация и автоматизация производственных и управленческих процессов. А они в свою очередь требуют инвестиций. И не таких, которые за две недели надули в акциях «Газпрома» грандиозный пузырь, который в любой момент может так же точно и сдуться. А прямых — таких, какими занимался, например, Майкл Калви, пока его не отправили под арест. И, кстати говоря, банк «Восточный» у Калви таки отжали.

Еще один резон, который может заставить правительство задуматься о сокращении рабочей недели, — высокий и постоянно растущий уровень безработицы, избыток рабочей силы, который связан либо с демографической ситуацией, либо со все той же ускоренной модернизацией и вытеснением людей роботами или системами искусственного интеллекта. С демографией у нас полный швах: количество трудоспособного населения падает, нагрузка на него со стороны пенсионеров растет. А тут еще новая беда: после пятилетки сокращения реальных доходов в Россию резко сократился приток мигрантов, которые хоть как-то сглаживали демографическую яму.

Все это не только подтверждается статистикой, но и стало поводом для повышения пенсионного возраста. Даже интересно, что за качественный перелом произошел за последние полгода в российской экономике, если официальная позиция правительства относительно того, сколько должны работать россияне, развернулась на 180 градусов.

Впрочем, не исключено, что Медведев просто свято верит в волшебную силу нацпроектов и технологический прорыв, который они должны обеспечить. О том, что большинство его подчиненных на Петербургском международном экономическом форуме пришли к выводу, что нацпроекты никакого прорыва не принесут, он может просто не знать. Самого-то его не позвали на главное экономическое событие года в России. Может, забыли, а может, отвлекать от размышлений о прекрасном будущем не хотели.