Как Китай, Россия, Индия и Иран обкладывают Вашингтон со всех сторон

Чем больше времени проходит после комбинированного саммита БРИКС/ШОС/ЕАЭС в Уфе, тем яснее становится, что именно там были заложены основы многополярного мирового порядка, минуя «американское лидерство».

Давайте начнем с геополитического Большого Взрыва, который произошел совсем недавно и о котором вы ничего не знаете. Вот его результаты: отныне любой возможный будущий удар по Ирану, которым угрожает Пентагон (вместе с НАТО) будет, по сути, нападением на проект взаимосвязанной совокупности организаций — стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), ЕАЭС (Евразийский экономический союз), АБИИ (новый основанный Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций), и НБР (Новый банк развития БРИКС), хотя эти аббревиатуры вам вряд ли знакомы. Тем не менее, они представляют собой зарождающийся новый порядок в Евразии.

Тегеран, Пекин, Москва, Исламабад и Нью-Дели активно устанавливают взаимные гарантии безопасности. Они одновременно бросают вызов атлантистскому блефу, т.е. бесконечному барабанному бою, привлекающему внимание к надуманному мему [культурному стереотипу] иранской «ядерной программы». Несколько дней назад ядерные переговоры в Вене, наконец, завершились соглашением. Все это совпало с двойным саммитом БРИКС/ ШОС в Уфе (Россия), в городе, о котором вы, очевидно, никогда не слышали, на встрече, которой почти не было уделено внимания в США.

И все же, рано или поздно, эти изменения гарантировано приведут к тому, что «партия войны» в Вашингтоне и неоконсерваторы всех мастей (а также неолибероконы), которые и так уже тяжело дышат из-за сделки с Ираном, будут обливаться потом от страха, по мере того, как их картина мироустройства будет рушиться.

Евразийский шелковый путь

Я имел сомнительное удовольствие внимательно следить за бесконечной рекламой сделки в Вене. Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф и его дипломатическая команда вытащили почти невозможное из чрезвычайно помятой шляпы фокусника: соглашение, которое могло бы на самом деле покончить с санкциями против их страны из-за асимметричного, в основном искусственного конфликта.

Подумайте о саммите в Уфе, столице российского Башкортостана, как о преамбуле к долгожданному соглашению в Вене. Он воплотил новую динамику Евразийского континента и предупредил о будущем геополитическом Большом Взрыве. С 8 по 10 июля в Уфе, одновременно проходили 7-й саммите БРИКС и 15-й саммит Шанхайской организации сотрудничества, в то время как заключение Венского соглашения постоянно затягивалось.

Рассмотрим этот мастерский дипломатический ход Владимира Путина — совместить эти два саммита с неформальной встречей Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Назовите это мягкой декларацией войны против имперской логики Вашингтона, которая подчеркивает широту и глубину развивающегося китайско-российского стратегического партнерства.

Собрав всех этих глав государств, участвовавших в каждой из встреч, под одной крышей, Москва предложила видение формирующейся, согласованной геополитической структуры, укорененной в евразийской интеграции. Растущая важность Ирана: независимо от того, что произойдет после Вены, Иран будет жизненно важным хабом/узлом/перекрестком для этой новой структуры в Евразии.

Если вы прочитаете заявление, сделанное на саммите БРИКС, одна деталь должна поразить вас: пораженный режимом жесткой экономии Европейский союз (ЕС) почти не упоминается. И это не недосмотр. С точки зрения руководителей ключевых стран БРИКС, они предлагают новый подход к Евразии, противоположный языку санкций.

Вот только несколько примеров головокружительной деятельности, имевшей место в Уфе, которая игнорируется американскими средствами массовой информации. В ходе своих встреч, президент Путин, президент Китая Си Цзиньпин и премьер-министр Индии Нарендра Моди работали в практическом плане для продвижения того, что, по существу, является китайским видением будущего Евразии, т.е. сотканной воедино паутины взаимосвязанных «новых шелковых путей».

Моди одобрил увеличение китайских инвестиций в свою страну, в то время как Си и Моди планируют работать над решением совместных пограничных вопросов, которые преследовали их страны и, по крайней мере, в одном случае, привели к войне.

НБР, альтернатива стран БРИКС Всемирному банку, был официально запущен со стартовым капиталом в 50 миллиардов долларов. Банк, ориентированный на финансирование крупных инфраструктурных проектов в странах БРИКС, способен аккумулировать до 400 млрд. долл. капитала, как сообщил его президент Кундапур Ваман Камат.

Позже планируется сосредоточиться на финансировании таких проектов в других развивающихся странах по всему Глобальному Югу, полностью в их собственных валютах, т. е. в обход доллара США. Учитывая состав его членов, капиталы НБР будут, очевидно, тесно связаны с новыми шелковыми путями.

Как подчеркнул президент Бразильского банка развития Лучано Коутиньо, в ближайшем будущем он может также оказывать помощь европейским государствам, не входящим в ЕС, таким, как Сербия и Македония. Подумайте об этом как о попытке НБР разрушить монополию Брюсселя на Большую Европу. Камат даже высказал предположение о возможности оказания помощи в восстановлении Сирии.

Вы не будете удивлены, узнав, что и новый Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и НБР имеют штаб-квартиры в Китае и будут работать, дополняя друг друга.

В то же время, российский Фонд прямых инвестиций (РФПИ) подписал меморандумы о взаимопонимании с фондами других стран БРИКС и, таким образом, запустил неофициальный инвестиционный консорциум, в котором ключевыми партнерами будут китайский Фонд шелкового пути и индийская Компания финансирования развития инфраструктуры.

Полный спектр транспортного доминирования

На первом уровне, это должно рассматриваться как часть Новой Большой Игры в Евразии. Его оборотной стороной является Транс-Тихоокеанское партнерство в Тихом океане и его атлантическая версия, Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство. Оба они продвигаются Вашингтоном в попытке сохранения американского глобального экономического господства.

Вопрос, возникающий в связи с этими противоречивыми планами, заключается в том, как интегрировать торговлю и коммерцию в этом огромном регионе. Согласно китайскому и российскому видению, Евразия должна быть интегрирована с помощью сложной сети магистралей, высокоскоростных железных дорог, портов, аэропортов, трубопроводов и волоконно-оптических линий связи.

По суше, морю и воздуху, создаваемые новые Шелковые пути предназначены для реализации экономической версии доктрины Пентагона «полного спектра доминирования». Видение, которое уже имеют китайские корпоративные руководители, бороздящие Евразию и заключающие инфраструктурные сделки.

Для Пекина, который восстановил темпы роста в 7% во втором квартале 2015 года, несмотря на панику на фондовых рынках страны, это имеет идеальный экономический смысл. По мере роста затрат на рабочую силу, производство будет переводиться с Восточного побережья страны в западные дешевые области, в то время как естественными рынками сбыта для любых товаров будут параллельные и взаимосвязанные «пояса» новых шелковых путей.

Между тем, Россия стремится к модернизации и диверсификации экономики, зависимой от экспорта энергоносителей. Среди прочего, ее руководство надеется на то, что сочетание развивающихся шелковых путей и укрепление связей в рамках Евразийского экономического союза — России, Армении, Беларуси, Казахстана и Киргизии — найдет свое выражение во множестве транспортных и строительных проектов, для которых промышленные и инженерные ноу-хау страны будут иметь решающее значение.

Поскольку ЕАЭС приступил к созданию зоны свободной торговли с Индией, Ираном, Вьетнамом, Египтом и блоком МЕРКОСУР в Латинской Америке (Аргентина, Бразилия, Парагвай, Уругвай и Венесуэла), начальные этапы процесса интеграции уже выходят за рамки Евразии.

В то же время ШОС, которая вначале была немногим более, чем форумом по безопасности, расширяется и переходит в область экономического сотрудничества. Его страны, особенно четыре центральноазиатских «стана» (Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан) будут все более опираться на созданный Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и НБР.

В Уфе, Индия и Пакистан окончательно завершили процесс перехода из статуса наблюдателей в члены ШОС. Это делает его альтернативой «Большой восьмерки».

Что касается воюющего Афганистана, государства БРИКС и ШОС уже призвали «вооруженную оппозицию разоружиться, принять Конституцию Афганистана, и разорвать отношения с Аль-Каидой, ИГИЛ и другими террористическими организациями».

Перевод: в рамках Афганского национального единства, талибы будут включаться в состав будущего правительства. Надежды БРИКС и ШОС, связанные с перспективой интеграции региона, заключаются в том, что будущий стабильный Афганистан будет в состоянии поглощать больше китайских, российских, индийских и иранских инвестиций, и наконец-то начнется строительство давно запланированного 1420-километрового газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) стоимостью в 10 млрд. долл. Газопровод необходим энергетически голодным новым членам ШОС — Пакистану и Индии. (Каждый из них получит по 42% газа, а остальные 16% пойдут в Афганистан).

Центральная Азия является, на данный момент, географическим нулем для конвергенции экономических побуждений Китая, России и Индии. Не случайно, премьер-министр Моди остановился в Центральной Азии по пути в Уфу.

Как и китайское руководство, Москва рассчитывает на «взаимопроникновение и интеграцию ЕАЭС и экономического пояса Шелкового пути в «Большую Евразию» и «устойчивого развития, безопасного общего соседства» как для России, так и Китая.

И не забывайте про Иран. В начале 2016 года, когда экономические санкции будут полностью сняты, ожидается, что он присоединится к ШОС, превратив его в «девятку». Как ясно дал понять министр иностранных дел страны Джавад Зариф в недавнем интервью Первому каналу российского телевидения, Тегеран считает Россию и Китай своими стратегическими партнерами. «Россия», сказал он, «была самым важным участником ядерной программы Ирана, и будет оставаться основным ядерным партнером Ирана в рамках действующего соглашения». То же самое, добавил он, касается «нефтегазового сотрудничества», учитывая общие интересы этих двух богатых энергией стран в «поддержании стабильности цен на мировом рынке».

Будет коридор, будет движение

По всей Евразии, страны БРИКС продвигают интеграционные проекты. Развитие экономического коридора Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма является типичным примером. В настоящее время он переформатируется в многополосную магистраль между Индией и Китаем. Между тем, Иран и Россия разрабатывают транспортный коридор от Персидского и Оманского заливов до Каспийского моря и реки Волги. Азербайджан будет подключен к Каспийской части этого коридора, в то время как Индия планирует использовать южные порты Ирана, чтобы улучшить свой доступ к России и Центральной Азии. Теперь добавьте морской коридор, который будет простираться от индийского города Мумбай до иранского порта Бендер-Аббас, а затем до южного российского города Астрахань. И это только малая часть проектов.

Много лет назад, Владимир Путин предложил создать «Большую Европу», простирающуюся от Лиссабона, Португалия, на Атлантике до российского города Владивосток на Тихом океане. ЕС, находящаяся под каблуком Вашингтона, проигнорировала это. Тогда китайцы начали мечтать и планировать новые Шелковые пути, которые бы, в направлении обратном путешествию Марко Поло, протянулись бы от Шанхая до Венеции (и затем до Берлина).

Благодаря сети взаимно-опыляющихся политических институтов, инвестиционных фондов, банков развития, финансовых систем и инфраструктурных проектов, которые на сегодняшний день остаются в значительной степени под контролем Вашингтона, зарождается зона свободной торговли в Евразийском хартленде. Когда-нибудь она свяжет Китай и Россию с Европой, Юго-Западной Азией, и даже в Африкой. Ее ожидает потрясающее развитие. Следите, если можете, за накоплением фактов на местах, даже если они редко освещаются в американских СМИ. Они представляют собой новый большой — акцент на этом слове — Игра в Евразии.

Местоположение, местоположение, местоположение

Тегеран в настоящее время сильно занят укреплением связей с этой новой Евразией. И человек, за которым стоит понаблюдать в этой связи — это Али Акбар Велаяти. Он — руководитель иранского Центра стратегических исследований и старший советник по вопросам внешней политики верховного лидера аятоллы Хаменеи. Велаяти подчеркивает, что безопасность в Азии, на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Центральной Азии и на Кавказе зависит от дальнейшего укрепления альянса Пекин-Москва-Тегеран.

Он знает, что в геостратегическом плане Иран — это местоположение, местоположение, местоположение. Эта страна предлагает наилучший доступ к открытым морям в регионе, за исключением России, и является единственным очевидным перекрестьем дорог с востока на запад и с севера на юг для торговли с центральноазиатскими «станами».

Неудивительно, что Иран в скором времени станет членом ШОС. Его энергетические ресурсы уже критически важны и являются вопросом национальной безопасности для Китая и, в замыслах руководства этой страны, Иран также выполняет ключевую роль в качестве хаба в для новых шелковых путей.

Пепе Эскобар — журналист и политолог.