«У Горбачёва отняли всё»

«Право «управлять экономикой», «руководить руководителями», «влиять на прессу»... Осталась идея Союзного единения. И он - её символ и проповедник. Иначе ему просто нечего делать...». Что было в Кремле 6 декабря в 1983 и 1991 годах.



Из дневников Анатолия Черняева – заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.).

Опыт дореволюционных большевиков

6 декабря 1983 г. Сегодня доделывал доклад Б.Н. (Пономарёва) для совещания Секретарей ЦК соцстран, который ещё больше потерял смысл, как и само совещание – после вчерашней пресс-конференции Огаркова-Корниенко-Замятина, на которой тоже, впрочем, не было сказано ничего нового.

После обеда я принимал делегацию Ирландской рабочей партии во главе с генсекретарём Шоном Гарландом. Несколько лет мы добивались от О’Риордана согласия на контакты с нею. Так и не получили его. Но я уговорил Б.Н.’а и состоялось решение ЦК. Взял на себя заявить им, что с этого момента межпартийная связь между РПИ и КПСС можно считать установленными. Серьёзная партия с глубокими корнями в национальной почве и с искренним стремлением перенять опыт дореволюционных большевиков. Конечно, за ней будущее. И О’Риордан оказывается за бортом совсем.

Но для нас ещё один сигнал: МКД расшивается не только «еврокоммунизмом» и китайцами, но и появлением вот таких партий, которые свободны от груза ошибок и не осуществившихся надежд комдвижения, которые ничем формально ему не обязаны, но которые принимают на себя бремя революционного процесса. И хорошо, что у нас хватает здравого смысла, не копаясь в природе и характере этого явления, брать их всерьёз и признавать их.

«Если не пойдут на Союз, я ухожу, мне места не остается»

6 декабря 1991 года. Пятница. День пропустишь - исчезают из запоминания важные вещи. Например, после обращения к парламентариям он заставил меня писать обращение «К гражданам Украины». Целый вечер сидели у него + Яковлев и Ревенко, который, объявив себя «ярым украинским националистом», возражал против самого такого акта: «будет иметь обратное значение», «перебор», «Вы уже не раз всё сказали»... И т.д.

Его поддерживал Яковлев. Я отстаивал «желательность». И исходил не из возможного результата: он очевиден. А из потребностей Горбачёва. Он сделал ставку... У него отняли всё: «управлять экономикой», «руководить руководителями», «влиять на прессу»... Осталась идея Союзного единения. И он - её символ и проповедник. Иначе ему просто нечего делать... И это видно по его «распорядку дня». Он ищет всяких встреч - со своими и иностранцами. Чуть ли не каждый день даёт интервью, выходит к журналистам после заседаний и т.д. Часами просиживает с собеседниками, от которых можно что-то ждать с точки зрения воздействия на что-то: то с Егором Яковлевым, то с А.Н. Яковлевым, то с Грачёвым и Черняевым, то с Шеварднадзе... И т.д.

Сочинив «Обращение к Украине», превратившееся в Заявление, от которого он на утро тоже отказался (и я - переменив свою точку зрения - убедил его, что - не надо), сели в том же составе готовиться к его встрече с Ельциным (накануне завтрашней встречи тройки славянских президентов в Минске)... Проигрывания вариантов не получилось... Он вяло слушал, а потом понуждал «прослушивать» его монологи. И ничего нового - аргументы, аргументы в пользу Союза. Их десятки и все разумные и неопровержимые, но всем им противостоит нутряное - а мы вот хотим сами и уверены, что получится!..

Рефрен: если не пойдут на Союз - я ухожу, мне места не остаётся. И рядом план: созвать Госсовет, Съезд народных депутатов + обратиться прямо «К народу» (через ТВ)... И потребовать плебисцита: вы за Союз или нет? Все это иллюзии - и Съезд не соберёшь, и плебисцит не проведёшь, если республики не захотят. Да и кто будет оплачивать? И кто будет реализовывать, если даже «да»?. Ведь уже «реальность», что реальная власть в руках элит: кравчуков, ельциных, бурбулисов. Я это ему все открыто говорил. Он не утихает. И в общем - правильно делает, ибо это единственное его «видное» занятие, хотя газеты посмеиваются...

Впрочем, особенно в связи с 50-летием Битвы под Москвой, - немножко кренилось в пользу единства. И я сам - при всём неверии в Союз - когда встречался в эти два дня с Брейтвейтом и Дюфурком, горячо оперировал аргументацией Горбачёва.

Сегодня был Анталл - венгерский президент. Переговоры –«нормально», дружественно... хотя со скепсисом со стороны венгра («такой огромной страной управлять из центра нельзя»)... М.С. и глазом не моргнул - что поступал неправильно, долго отказываясь приглашать Антала. И сделал это только под угрозой «болгарского» варианта, ибо тот всё равно приехал бы по приглашению Ельцина... Опять - поток аргументов (в беседе) в пользу Союза, ещё более выразительных. А перед журналистам даже поставил Венгрию в пример Украине: вот, мол, та «поступает» ассоциированным членом в ЕС, а Украина не хочет быть в политическом союзе с теми, с которыми она жила переплетённой столетиями!

Ходили возлагать венок к Могиле Неизвестного Солдата - 50 лет Московской битвы... Президент и кто? ... Шеварднадзе, Яковлев, Шапошников, Бакатин, Примаков, Силаев, Медведев, да мы с Грачёвым. Вот и все приближенные к высшей власти, - «советское (центральное) правительство» на данный момент!! Не густо.

Печально однако: вспомнил, как в эти дни 50 лет назад наш 203 лыжный батальон в составе Ударной Армии подогнали в эшелоне к Сходне-Крюкову (оттуда перевезён прах неизвестного солдата)... Какой был мороз и в нескольких км передовая - стрельба, первое соприкосновение с войной. Как мать с Любой Артишевской, первой, несчастливой моей женщиной, чудом прорывались туда. И минут 20 посидели в какой-то избе, хозяйка пустила нас. И как было «неловко» (Люба уже меня не любила и отбывала номер милосердия), а мать - тоже уже «отрезала» меня, но выполняла материнский долг. Не помню, чтоб плакала. И простились по-быстрому... под пулемётный треск, не прекращавшийся где-то совсем рядом. Но в бой нас не запустили, а на другой день опять в эшелоны - к Москве, на Окружную, оттуда - на Савёловскую ж.д. (Ленинградская была перерезана) и на Северо-Западный фронт под Старую Руссу - окружать Демянск.

Медаль «За оборону Москвы» мне, однако, потом дали. Вручал Толмачев... и мне было, помню, «не очень» - вроде не за что. Хотя, впрочем - всё лето противотанковые рвы рыл под Рославлем и т.д. и т.д..., отступая от немцев... под бомбежкой.