Россия в зеркале русской литературы

На сайте Foreign Policy вышла статья «Что может рассказать нам о мире Путина русская литература». Статья заслуживает внимательного прочтения и разбора, поскольку затрагивает очень важный вопрос западного взгляда на русских, на Россию, на нашу историю, наше настоящее и наше будущее. Всякий раз, когда я сталкиваюсь с такими статьями, я всё время не узнаю себя в них. Есть у нас пословица: «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива», но в королевстве кривых зеркал, какой является западная пресса, пенять приходится как раз на зеркало.

Автор этой статьи Джеймс Ставридис, кажется, кое-что понял и решил обратиться к русской литературе, которая, по его мнению, точно изображает русских. Не в бровь, а в глаз! О литературоцентричности русской духовной жизни, об огромной роли литературы в России говорили ещё в 19-м веке. Все те вопросы, которые европейцы решали в тиши университетских кафедр и оформляли в виде непонятных обывателю философских трактатов, русские вынесли на суд широкой публики в произведениях художественной прозы и публицистики.

Об этом хорошо сказал публицист Пётр Вайль в своей совместной с Александром Генисом книге «Родная речь»:
«Для России литература — точка отсчета, символ веры, идеологический и нравственный фундамент. Можно как угодно интерпретировать историю, политику, религию, национальный характер, но стоит произнести «Пушкин», как радостно и дружно закивают головами ярые антагонисты».

Но в этой литературоцентричности кроется и опасность, поскольку художественная литература – это не точное отражение реальности, а её изображение через вымышленные персонажи и ситуации. И ведь у писателя кроме чисто художественных целей, могут быть и другие. Например, изложить свои взгляды на вещи, но не прямой проповедью, а устами героев произведения или их поступками, или даже собственным авторским отношением к персонажам. И если в сказках добро и зло легко различимы, то в художественной прозе всё не так просто.

С чего же предлагает начать Джеймс Ставридис знакомство с загадочной русской душой? С Гоголя! С его прозаической поэмы «Мёртвые души». Отличный выбор, если только не делать оговорки, что это произведение сатирическое. В каждой «мёртвой душе» Гоголь нам показывает какой-нибудь порок или страсть. Но разве ж реальные люди бывают такими простыми? И можно ли судить о русских по гоголевским персонажам? Сомневаюсь. Это же карикатура!

О русском патриотизме Ставридис предлагает судить по роману «Война и мир» Льва Толстого. И это прекрасный выбор и автора, и книги. Но собственно патриотизм его не очень волнует, а волнует его одна из тем, которую Толстой развивал в этом романе. Кто творит историю? Народ или его вожди? Автор говорит, что русские играют во вселенскую русскую рулетку. Мол, сегодня у нас может быть Иван Грозный, а завтра – Пётр Великий. Кто придёт на смену Владимиру Путину? По мнению автора, Владимир Путин плох, но ему на смену может придти кто-то похуже, поскольку у нас тут неимоверно разрослись национализм и ксенофобия. Под влиянием Льва Николаевича, наверное.

Идём далее по школьной программе. Фёдор Михайлович Достоевский «Преступление и наказание». Всё-таки «Братья Карамазовы» лучше, если кто-то взялся изучать русских по литературной классике. Там более разнообразны типажи. «Преступление и наказание» приведено как пример чувствительности русских. О, да! Мы все тут невротики Раскольниковы. Раскольников – это как раз редкий тип. Русские – народ северный, суровый, молчаливый. Сентименталисты из нас некудышные. Но Ставридису надо было что-то за уши притянуть. Он и притянул, сравнив с Раскольниковым … Ходорковского. No comments.

Впрочем, «Братьев Карамазовых» он вспоминает к концу статьи, цитируя из всего романа только характеристику одного героя: «Злоба слишком рано поселилась в юном сердце, в котором, пожалуй, было много доброго». К кому из нынешних россиян, по мнению Ставридиса, лучше всего подходит эта характеристика? К Владимиру Путину! К кому же ещё! Очень легко угадываемый ход. С детства Владимир Путин, оказывается, был злодеем.

Подводя итог своей статье, Джеймс Ставридис говорит, что русская литература играет огромную роль в жизни русского общества. Русские легко цитируют своих классиков, чего не может сделать простой американец, если он не литературовед. Поэтому автор уверен, что из русской литературы Владимир Путин создал своё мировоззрение, а потому на решения Кремля оказывает влияние вся эта плеяда замечательных наших писателей.

Вот так незамысловато четырёхзвёздочный адмирал в отставке, который зачем-то увлёкся литературоведением, использует нашу литературу, чтобы из нас же вылепить образ врага. Только автор кое-чего не знает, а я расскажу.

Будем честными. Русскую классику мы «проходили» в школе в том возрасте, когда многое в ней было далёко от насущных жизненных интересов. Думаю, многие после школы «Войну и мир» не открывали ни разу. И вряд ли кто-то станет читать на досуге зубодробительное «Преступление и наказание». Спасибо нудным урокам литературы, которые скорее отбивают вкус к чтению, чем прививают его.

Очевидно, что Джеймс Ставридис преувеличивает роль и влияние русской классической литературы 19-го века в современной России. И чтоб не быть голословным я пробежался по книжным сайтам, чтобы посмотреть, что же читают россияне. Оказалось, что по данным сайта ProBooks.ru, в прошлом году безоговорочным лидером российского книжного рынка стал скандальный роман британской писательницы Э.Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого». Этот роман стал бестселлером в США и Великобритании, обогнав по скорости продаж серию романов о Гарри Поттере и «Сумерки».

Оказывается, что русский читатель идёт в ногу со временем и читает то же самое, что и весь мир. Можно пробежаться по всему списку самых популярных книг. На втором месте мы увидим Дину Рубину с семейной сагой «Российская канарейка. Желтухин». Другая часть этой эпопеи занимает третье место. А следом идёт «Обитель» Захара Прилепина, без прикрас описавшего будни заключённых Соловецкого лагеря особого назначения. (Вот кого надо было бы вспомнить Джеймсу Ставридису вместо «Одного дня Ивана Денисыча» Солженицына, как примера способности русских приспосабливаться к любым условиям жизни и причины, по которой санкции русских не пугают.)

По прежнему в России читают «Сто дней одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса и «Убить пересмешника» Харпера Ли. Не теряет интереса российский читатель к творчеству Дэна Брауна и Стивена Кинга. Я думаю, что вы и сами легко найдёте книжные сайты и рейтинги. Кстати, в библиотеках люди спрашивают всё то же самое, что и в магазинах. Можно ещё зайти на литературные форумы и убедиться в том, что русские люди читают современную русскую и зарубежную литературу. И уж, конечно, её влияние на духовную и интеллектуальную жизнь нашего общества гораздо выше, чем влияние классики из школьной программы.

Но самое важное – это не то, что мы стали читать другие книги, а то, что у нас изменилось отношение к литературе. Оно стало легче. Мы не ищем в художественных произведениях рецептов для жизни. Зачем? Если кому надо серьёзно жизнь подкорректировать, то навалом же всяких психологических тренингов. Да и религия не под запретом. И философские труды доступны на любой вкус. Хотя у нас ещё сохраняется некая инерция трепетного отношения к литературе, о котором упомянутый выше Пётр Вайль писал: «Впрочем, с таким же - если не большим - успехом можно было бы говорить не об уникальности русской литературы, а об уникальности русского читателя, склонного видеть в любимых книгах самую священную национальную собственность. Задеть классика - все равно что оскорбить родину». Но это было сказано ещё в 1989-м году.

Поэтому пытаться понять русских из русской классики – дело безнадёжное. Впрочем, Джеймс Ставридис, кажется, и не собирался на самом деле этого делать. У него уже было в голове представление о русских и о нашем президенте, под которое он подобрал нужные произведения и цитаты. Вместо подлинного собирательного образа у него получилась карикатура. Но за изобретательность его следует похвалить. Лепить из нас образ врага, используя нашу классику – это что-то новенькое в антироссийской пропаганде. Ждём исследование о дурном влиянии русской симфонической музыки на русский характер.

П.С.: А вот Пушкина автор только упомянул, а он-то с детства нас плохому учит: «Выпьем с горя. Где же кружка?»

Евгений Радугин,
Специально для Politikus.ru