«Асад вполне может преодолеть кризис в стране…»

Прошло почти полтора года с начала вооруженного конфликта в Сирии. В отличие от Египта и Туниса, где подобные события прошли весьма скоротечно, и Ливии, где война растянулась на полгода, но все это окончились сменой режимов, сирийское правительство продолжает удерживать власть и контролирует большую часть территории страны, не давая мятежникам и иностранным наемникам скинуть правящий режим. Хотя большинство аналитиков и политических деятелей Запада, Турции и арабских стран Персидского залива предсказывали падение Б.Асада в течение года с момента начала волнений в Сирии. Конфликт явно затягивается, причем предсказать его исход сейчас вряд ли кто-то сможет, как и время, когда победит та или иная сторона. Пока что ясно одно – никто не намерен уступать и садиться за стол переговоров, что предусмотрено многочисленными планами ЛАГ, ООН, различными международными инициативами. Причем в последнее время даже телеканалы «Аль-Джазира», «Аль-Арабийя» и другие СМИ существенно уменьшили объем материалов по ситуации в САР, а зачастую даже не выносят ее на первое место в своих выпусках.

Еще несколько недель назад казалось, что Б.Асад, его ближайшее окружение и военное командование вот-вот на грани бегства или потери власти, а боевики ССА (Сирийской свободной армии) захватят Дамаск и Алеппо. Эти ожидания особенно возросли после теракта в Дамаске в июле, унесшего жизни видных сирийских силовиков, боевых действий на окраинах Дамаска и в Алеппо, бегства бывшего сирийского премьер-министра и ряда других видных деятелей режима в соседние Иорданию и Турцию. Но власти страны и армия смогли перегруппироваться и нанести мощный ответный удар по отрядам ССА и других мятежников, нанеся им большие потери в живой силе и выбив их из крупных городов страны. Таким образом, «ливийский сценарий» свержения режима не проходит в отсутствие фактора открытого военного внешнего вмешательства в САР в виде навязывания бесполетных зон и нанесения авиаударов НАТО по позициям сирийской правительственной армии и важнейшим объектам военной структуры страны. Это наглядно доказывает, что без иностранной интервенции, будь то ракетно-бомбовые удары Запада по Сирии или же вторжения крупного турецкого воинского контингента на ее территорию для захвата основных городов страны, нынешнее сирийское руководство в принципе может и подавить вооруженный мятеж исламистских боевиков и наемников из ряда арабских и исламских стран, даже если они будут получать оружие из Турции, Иордании и Ливан, щедро закупаемое на деньги Саудовской Аравии и Катара.

Скорее всего, и М.Каддафи смог бы подавить мятеж своих противников из Киренаки, объединившихся вокруг окопавшихся в Бенгази вокруг пестрой по своему составу верхушки оппонентов полковника, если бы не введение бесполетных зон через резолюцию СБ ООН, не ежедневные натовские воздушные удары по позициям ливийских правительственных войск, направление в Ливию коммандос из ряда стран, включая спецназ из Катара. Проигрыш Каддафи – это вовсе не победа ливийской «революции», а результат иностранной интервенции, причем со стороны самого мощного в мире военного блока, имеющего огромное военное и технологическое преимущество над Триполи, причем при огромных денежных вливаниях все тех же Саудовской Аравии и Катара оппозиционерам. Если бы Каддафи с самого начала применил жесткую военную силу и на первом этапе конфликта ввел бронетехнику и войска в Бенгази и Тобрук, то и сейчас бы правил Ливией. Но он понадеялся на более мягкий вариант. Причем даже альянс НАТО – ССАГПЗ не мог его одолеть, пока в войну срочно не вмешались США, внеся решающий вклад в уничтожение ливийской военной инфраструктуры. Как мы помним, Англия и Франция одни не могли добиться перелома и запросили срочное вмешательство «старшего» союзника. Как и в свое время только прямое вторжение США в Ирак и его оккупация американскими войсками в 2003 году смогли привести к свержению С.Хусейна, который уже вовсю реализовывал схему по выходу Багдада из режима санкций, введенных СБ ООН.

Но, в отличие от иракской армии и войск Каддафи, сильно ослабленных санкционным режимом и технологически находившихся где-то в начале 80-х годов и не имевших ПВО и реальной авиации, вооруженные силы САР вполне в состоянии дать отпор внешней агрессии, в том числе и нанести существенный ущерб ВВС НАТО. Кроме того, что бы не говорили западные и аравийские СМИ о массовом дезертирстве из сирийской армии, в целом правительственные войска смогли сохранить свою боеспособность. Более того, в ходе внутреннего конфликта появилось целое новое поколение генералов и старших офицеров, получивших опыт ведения боевых действий в городских условиях, Хотя для этого пришлось учиться прямо в «поле», не имея ни подготовки, ни опыта. Ведь предыдущее командование было ориентировано в основном на возможный конфликт с Израилем. И, если представить, что внешнего военного вторжения не случится, внутренняя война в Сирии все больше будет развиваться по алжирскому сценарию 1992 – 1998 годов, когда всем казалось неизбежное крушение правящего режима, унаследовавшего власть из периода социалистических преобразований (где-то похоже на построение арабского баасистского социализма в САР в период Асада – старшего), под ударами исламистских сил во главе с Фронтом исламского спасения (ФИС ), на стороне которого воевали не столько боевики, «воспитанные» внутри АНДР, но и т.н. арабские моджахеды, то есть алжирцы и другие арабы, прошедшие через войну в Афганистане, и после ухода советских войск оттуда «потерявших» врага, что и побудило их вернуться домой и начать борьбу против собственного правительства, светского по своей сути. Фактически исламисты уже открыто воевали в пригородах алжирской столицы и внутри крупнейших городов АНДР, но армия устояла, хотя из той же Европы раздавались призывы к «демократии», подавляемой военной диктатурой, разогнавшей алжирский парламент в 1992 году, что в тот период означало бы переход власти в руки радикальных исламских партий мирным путем. Война длилась много лет, но в конечном счете армия взяла верх, в том числе и потому, что большинство алжирского населения, включая кабильское национальное меньшинство, не хотело жить под диктовку законов шариата. Светский путь развития, основанный на европейских цивилизационных ценностях, алжирцам оказался дороже салафитской модели общественного устройства.

Практически то же самое можно наблюдать сейчас в Сирии, где значительное число суннитского населения не идет за «Братьями – мусульманами», опасаясь введения в стране законов и норм жизни, скопированных в Саудовской Аравии или Катаре. Даже недолюбливая Б.Асада и его режим, сирийские сунниты предпочитают более светскую модель развития и европейский стиль жизни (хотя и с местным колоритом). А для весьма значительной части населения в лице национальных и религиозных меньшинств, будь то курды, армяне, черкесы, алавиты, друзы, шииты и христиане, приход к власти исламистов означал бы конец того значительного социального, политического, культурного и гражданского равенства, которым они пользуются благодаря нынешнему режиму.

Что весьма важно – внутренний конфликт в стране не поддержал средний класс, от позиции которого во многом зависит выживаемость любого режима. При клане Асадов он мог спокойно жить и работать и достаточно успешно процветал. Ожидать такого же от радикальных исламистов сирийский средний класс не может. Ему нужна стабильность и достаточная свобода, а возможные ограничения, основанные на религиозных догмах, только скуют возможности для развития.

Внутри самой оппозиции нет ни единства взглядов на будущее устройство Сирии, ни яркого лидера, способного стать выразителем интересов всех ее отрядов и фракций. Поэтому так и не найден ответ на вопрос – с кем можно вести диалог, если бы он начался? «Братья-мусульмане» хотят одного, либералы прозападной ориентации другого, а ССА – третьего. Да и внутри каждой из этих сил есть свои разногласия. Первоначально взявший на себя функции своеобразного координатора оппозиционной коалиции Б.Гальюн, десятилетия живший в эмиграции, с этой ролью не справился. Другие деятели, попытавшиеся его заменить, тоже не потянули с ролью единого лидера. При этом, учитывая особую роль Саудовской Аравии и Катара в финансировании «революции» и поставке на ее нужды боевиков и оружия, идет все большая исламизация и радикализация оппозиции.

Помимо вышеуказанных внутренних факторов, способствующих выживанию нынешнего сирийского режима, не менее значительную роль играют и внешние обстоятельства. Во-первых, Израиль не стал поддерживать планы по свержению Б.Асада, с которым в принципе можно было бы договориться о мире. Воевать еще раз с Израилем Дамаск в любом случае не собирался. А вот приход к власти в САР радикальных исламистов, тем более когда в Египте «Братья – мусульмане» уже взяли власть и издают призывы к замораживанию отношений, если вообще не разрыву мирного соглашения с еврейским государством, вряд ли обрадовал бы израильтян. Да еще на фоне усиления палестинского крыла « Братьев» в лице движения ХАМАС, подъема исламистских настроений в Иордании и укрепления ХИЗБАЛЛЫ в Ливане.

Во-вторых, принципиальная позиция России при поддержке Китая на недопущение принятия резолюции СБ ООН по 7-й Главе Устава ООН как международного зонтика для прикрытия иностранного вооруженного вмешательства во внутрисирийские дела, введения бесполетных зон на воздушным пространством САР и инструмента тотальной блокады и санкций в отношении Дамаска. РФ и КНР уже дважды использовали право вето в Совете Безопасности для срыва такого рода проектов резолюций, а также не стали участвовать в различных сборищах типа конференций «друзей Сирии», куда приезжают только представители сирийской оппозиции, но отсутствуют представители законного правительства страны. При этом в Москве не отказались от контактов с самой сирийской оппозицией, точнее той ее частью, которая непосредственно не участвует в акциях боевиков террористического характера, одновременно сохранив полноценный диалог с официальными сирийскими властями. Москва поддержала и план К.Аннана как посредника ООН/ЛАГ и миротворческую миссию ООН в Сирии. Позиция РФ достаточно ясная – сирийцы сами должны урегулировать свои проблемы без иностранного военного вмешательства извне, желательно путем диалога между противоборствующими сторонами. Хотя на сегодня вполне понятно, что отряды оппозиции на переговоры с правительством не пойдут, даже если их организовать под международной или арабской эгидой.

Опыт с Ливией показал – устные заверения натовских лидеров ничего не стоят, а резолюции СБ ООН они интерпретируют иначе, чем то , что в них записано. Но такая позиция России и Китая вовсе не означает, что Москва и Пекин выстраивают свою линию только потому, что не хотят свержения правительства в стране, которая исторически считалась союзником на Ближнем Востоке. Объяснение стоит искать глубже – в собственных интересах и опасениях РФ и КНР, причем глобального плана. Войны в Ливии и Сирии – это фактически полигон для отработки США и их союзниками по НАТО новой схемы мироустройства, где верховенство (в существующих на сегодня нормах международного права) принципа уважения государственного суверенитета должно замениться понятием целесообразности иностранного вмешательства во внутренние дела других государств под предлогом гуманитарной целесообразности. Если говорить проще – тот или иной режим можно заменить на другой либо путем организации «цветных» революций (частично апробировано в Сербии, на Украине, в Грузии и в Центральной Азии), либо, если «революционеры» не могут добиться поставленной задачи, осуществить вмешательство, вплоть до использования военных методов: от бомбардировок и уничтожения с воздуха вооруженных сил и их объектов до прямой вооруженной интервенции сухопутными войсками. Определять необходимость этого «гуманитарного» вмешательства призвана не ООН, а НАТО, или некая международная коалиция в обход ООН. Вчера это была Ливия, сегодня – Сирия, завтра наступит очередь Ирана, а там очередь может дойти до России и Китая. Осуществлять военное вторжение в РФ и КНР пока никто не посмеет из-за наличия у обеих стран ядерного оружия. Но организовать выступления оппозиции, хорошо ее профинансировав, разжечь конфликты на религиозной или этнической почве в таких мультиконфессиональных странах как Россия и Китай, в том числе при помощи денежных вливаний из стран Персидского залива, готовых поддерживать исламистов во всем мире, не так сложно. Тем более еще свежи воспоминания о том, кто щедро финансировал боевиков и направлял наемников из арабских и исламских стран в Чечню для поддержания там пламени сепаратистского мятежа. Многие бывшие боевики до сих пор спокойно проживают на территории ряда аравийских монархий, например, многочисленные (несколько сот человек) сторонники бывшего «президента» т.н. Ичкерии З.Яндарбиева в Катаре.

Свою роль играют и другие внешние факторы, помогающие Б.Асаду избегать тотальной международной изоляции. Речь идет о заинтересованности Ирана в его сохранении у власти, т.к. в Тегеране прекрасно понимают, чем грозит замена правящего алавитского клана на «Братьев – мусульман», которые сразу же прекратят союзнические отношения с шиитским Тегераном. Началось брожение и в соседнем Ливане, который и так не может «отойти» от своих регулярных межконфессиональных разборок. Все прекрасно понимают – конец правления Б.Асада вполне может привести к новому расколу Ливана и началу там очередной войны. Да и у основного арабского спонсора сирийских мятежников – Саудовской Аравии – дела идут совсем не гладко, особенно в последние недели. Король тяжело болен, и неизвестно, чем закончится для него последнее обострение состояния здоровья. Наследный принц после смерти своего предшественника не может добиться позиции консолидирующей персоны в правящем клане Аль Саудов. Каждый из узкого круга королевской семьи тащит одеяло на себя. А тут еще новое обострение ситуации в Восточной провинции, где подавляющее большинство населения составляют шииты и где добывается почти вся нефть КСА. Да и на границе с Йеменом хоуситы – шииты не дают покоя. По мнению многих аналитиков, знающих этот регион, возможная кончина саудовского короля и разногласия в правящем клане на фоне шиитских волнений в Восточной провинции вполне могут привести к развалу королевства, во многом созданного искусственно 80 лет назад из разнородных частей Аравийского полуострова. По некоторой информации, карта новых образований на территории КСА, составленная на основе старых британских схем колониальных времен, уже якобы существует. Тем более молодое поколение саудовцев требует модернизации и демократических перемен, не желая оставаться пленником давно устаревших норм консервативного ваххабизма. Тут уж не до арабских революций и Сирии, когда вот-вот в собственной стране может начаться своя «весна». Даже в относительно благополучном Катаре, еще одном главном финансовом и идейным спонсоре сирийского мятежа, дела не так уж хороши, учитывая, что эмир Хамад все чаще переживает обострения тяжелой формы диабета, постоянно исчезая с публики, а наследник явно не набрал нужного веса, чтобы сменить отца. Да и внутри княжеского клана не затихают свои разногласия. Главный проводник жесткой катарской линии в процессах арабской «весны» – премьер страны Х. Бен Джассем – явно устал и удручен тем, что сирийский режим продолжает держаться у власти и даже не подошел к черте, переход за которую означал бы невозможность подавить или раздавить боевиков.

Поэтому, судя по всему, запас прочности у Б.Асада и его сторонников еще не исчерпан. А у ССА явно не хватает сил, чтобы добиться военного перелома в сражениях с правительственными войсками. Да и приток «бойцов» не может продолжаться бесконечно. Ее ряды несут сильные потери, которые уже не восполняются. Налицо растерянность. Окопавшееся в Турции руководство оппозиции тоже не знает, что делать дальше. Отсюда – призывы, исходящие от нее и аравийских монархов к США срочно вмешаться. Без американской военной машины режим в Дамаске скорее всего не сломать. А США пока на это не идут, помня уроки Ирака и Афганистана. Еще одну войну в регионе Вашингтон просто не потянет. Даже если вытеснить сторонников Асада из Дамаска, это еще не конец войне. Басисты, силовики, армейские части, национальные и религиозные меньшинства начнут сопротивление по всей стране. Нельзя исключать, что все это не закончится распадом Сирии на анклавы с негативными последствиями для соседних стран. Особенно это опасно для Турции и Ирака, где остро стоит курдская проблема. В Сирии курды уже де-факто контролируют ситуацию в местах своего компактного проживания вдоль границы с Турцией и Ираком, получив на это молчаливое согласие из Дамаска. Это подстегивает иракских курдов к реализации давней мечты об отделении от Багдада и создании своего независимого государства. Можно только предполагать, что затем случится в турецком Курдистане. Создание большого курдского государства из турецких, иракских, иранских и сирийских районов с населением в 30-35 млн. чел., чуть ли не в самом центре Ближнего и Среднего Востока, богатого нефтью и имеющего выгодное стратегическое положение, означало бы полную перекройку карты региона с далеко идущими геополитическими последствиями для всего мира. Возможно именно поэтому США и Турция, делая громкие заявления в адрес Дамаска, от реализации «ливийского сценария» в отношении Сирии пока отказываются. Слишком высоки ставки и велики риски. Евросоюзу вообще не до этого – его задача выжить в условиях острейшего кризиса в еврозоне, спасти сам ЕС и его финансовую систему. Когда экономика трещит не до войны.

Б.Асад вполне может преодолеть кризис в стране, если будет действовать умно и решительно, если его не предадут свои, как это произошло с С.Хусейном в 2003 году, а режим консолидирует все свои силы и средства, и сможет направить удары по самым слабым местам противника, внеся раскол в ряды оппозиции. Когда–то это случилось в Алжире. Почему бы ситуация не повторилась в Сирии?