Золото и нефть

Как и предполагалось ранее, цены на некоторые экзотические сорта нефти уже опустились ниже нуля. Нефть сорта North Dakota Sour стоит теперь минус 50 центов за баррель. Это значит, что покупатели готовы покупать эту нефть только в том случае, если им за это заплатят. Такое безумие является для капиталистического мира нормой – оно называется «кризис перепроизводства».

Однако если обычные капиталистические кризисы перепроизводства плавно переходят в очередную волну роста, то кризис нынешний обещает стать настолько мощным, что роста некоторые могут уже и не дождаться.

Давайте посмотрим на историю цен на нефть, но только выраженную не в привычных долларах, а в унциях золота. Мы увидим, что практически каждый раз, когда нефть сильно падала в цене по отношению к золоту, планету сотрясал какой-нибудь финансовый кризис.


Как вы помните, некоторые из этих кризисов Россия ощутила и на себе. Кризис перепроизводства нефти в 1980-х годах стал одной из вторичных причин ослабления экономики СССР.

«Текиловый кризис» 1994 года, во время которого Мексика девальвировала песо и надолго потеряла привлекательность для инвесторов, не затронул нас, так как у нас в то время бушевала веселая гиперинфляция «благословенных девяностых».

Азиатский финансовый кризис 1997 года, напротив, затронул нас крайне болезненным образом, став одной из причин приснопамятного дефолта 1998 года, который до сих пор вспоминается в народе как главный финансовый кризис современной России.

Великая рецессия 2008 года, пожалуй, еще не нуждается в особых представлениях: эта рецессия ознаменовала конец бурного восстановления российской экономики и переход в режим напряженного ежедневного карабканья наверх.

Отмечу, что вопреки распространенному мнению российская экономика активно развивалась и после 2008 года – просто этот рост был уже не столько количественным, сколько качественным.

Некоторые социальные дарвинисты утверждают сейчас, что зарплаты и пенсии в России росли последние восемь лет быстрее, чем наша производительность труда. Доля истины в этом утверждении есть: возможно, некий гипотетический диктатор с «сильной рукой» и смог бы выжать из российской экономики больше роста.

Однако не стоит забывать, что девальвация рубля съела сейчас значительную долю накопленного дисбаланса и что резкое увеличение продолжительности жизни, пожалуй, в долгосрочной перспективе дало стране большую конкурентоспособность, нежели могли дать низкие зарплаты.

Впрочем, мы отвлеклись от изучения цепочки кризисов. Нам осталось рассмотреть только две точки на графике – европейский долговой кризис 2011 года, из которого Западу удалось выйти только путем включения печатных станков на полную мощность, и кризис на развивающихся рынках, который мы можем в полном объеме наблюдать и в России.

К чему мы пришли сейчас?

В настоящий момент унция золота стоит 1090 долларов США, а баррель нефти Brent – 29 долларов. Это значит, что на одну унцию золота можно купить 37 баррелей нефти: больше, нежели когда-либо за последние 30 лет. Планетарные финансы определенно готовятся к чему-то большому.

Меня постоянно спрашивают: почему я так часто пишу про мировую экономику вместо того, чтобы писать про экономику России?

Отвечаю. Потому что в данный момент Россию можно сравнить с кораблем во время надвигающегося шторма – прогноз погоды для нас сейчас куда как более важен, нежели наличие пармезана на камбузе и сияющий блеск медных деталей интерьера.

Сейчас мы движемся в правильном направлении: задраиваем люки, закручиваем гайки, готовимся сокращать доходы. Однако при этом я ежедневно слышу голоса – раздающиеся иногда с самых высоких уровней – предлагающие последовать примеру наших западных друзей и партнеров и простимулировать российскую экономику за счет включения печатного станка.

Мне эта ситуация напоминает анекдот про мужика, который решил внедрить инновации в коровнике – увеличить эффективность коровы, начав реже ее кормить и чаще доить.

Некоторое время стартап давал хорошую прибыль, и соседи крестьянина даже заговорили было о «новой парадигме», позволяющей получать больше молока, чем когда-либо прежде. Однако мужик в итоге перестал кормить корову вовсе и начал доить ее раз в полчаса. Закончилось все вполне ожидаемо – несчастная корова сдохла.

Так вот: если мы не будем внимательно изучать печальный опыт наших «развитых» соседей по планете, загнавших свои экономики в опасную зону, мы будем рисковать наступить на грабли, опробованные уже западным миром.

Олег Макаренко, бизнесмен, блогер, журналист