БГ надо поехать дать концерт в Луганск

Жизнь подражает искусству или искусство имитирует жизнь?

Если вы задаетесь этим вопросом сегодня, это значит, что вы сыты, здоровы и вас не обстреливают из крупнокалиберных орудий.

Искусство влияет на сознание, а сознание строит реальность. Следовательно, искусство – это один из способов изменения реальности. Поэтому обострение борьбы в политике неизбежно приводит и к яростной борьбе в области идеального и возвышенного. И вот уже у музы расквашен нос, порваны струны у Орфея, скальды сорвали голос, у бардов неврвный срыв.

Памятник святому Владимиру виртуально носят с места на место – то там пришлепают, то там. Посмотрят, покачают головой – нет, не то. И снова носят.

Смысл-то вроде ясен – надо подчеркнуть единство русского и украинского народов, их общую традицию. Необходим общий герой.

Но почему же тогда Владимир? И почему же тогда в Москве, а не в Новгороде?

Виктор Шендерович: «Покойный был ненасытен в блуде, как свидетельствуют нам летописи. Был довольно неприятный тип, если не сказать, мерзкий. Ну да, ввел христианство – за это ему низкий поклон от нас от всех, но вообще вот так, снаружи от этого, как-то не способствовал семейным ценностям – ну совсем».

Но христианство, выбранное князем Владимиром и величаво одобренное моральным авторитетом в области блуда Шендеровичем, не нравится журналисту Александру Невзорову:

«Была лишь цепь скандальных и анекдотических случайностей, в результате изолировавшая Русь от цивилизации и превратившая ее историю в тысячелетний путь маразма, отсталости и боли».

Впрочем, самого Владимира Александр Глебович тоже не одобряет: «Владимир умел и любил создавать причудливые смеси из деяний, прямо подпадающих под 131, 105, 134 и 132 статьи УК РФ, совмещая изнасилования, «совершенные с особой жестокостью по отношению к потерпевшей и другим лицам», с убийствами, «сопряженными с разбоем, вымогательством и бандитизмом». Весь этот компромат никогда не вымарывался, а исправно и гордо кочевал из одного летописного списка в другой. Вероятно, по той причине, что именно эти свойства Владимира были наиболее симпатичны народу-богоносцу».

И народ приласкал.

Да и вообще всей прогрессивной общественности смешно. Киевский князь, с такой репутацией, над Москвой. Свою мысль он продолжил на «Эхе Москвы»:

Александр Невзоров: Я поражен успехами украинского лобби… Ты же понимаешь, что тогда никакой Московией еще и не пахло. Что это абсолютно украинский персонаж. И вот так брать его устанавливать над Москвой. Я бы сказал, такой сильноватый ход.

Ольга Бычкова: Это, видимо, какая-то закулиса. Я думаю, что это шестая или седьмая колонна орудуют у нас в столице.
Александр Невзоров: Я думаю, что он портретно сохраняет сходство с Ярошем.

Ольга Бычкова: Я не видела.

Александр Невзоров: Я думаю, что, скорее всего, дело в этом.

Ольга Бычкова: И визитку держит и показывает ее всем с Воробьевых гор, чтобы лучше видно было.

Естественно, что все вышеперечисленное немедленно было разнесено по всем украинским СМИ по причинам душевной созвучности.

А действительно – зачем их смешить? Зачем им про культуру и христианство с крещением? Зачем Владимир?

Мне кажется, что сейчас более актуален другой эпизод из «Повести временных лет». С другим князем.

«Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и … пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря.

Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира…»

И ставить этот памятник, конечно, лучше всего в Киеве. Поскольку и события там происходили, и вообще – именно там об этом и нужно помнить.

Но можно и в Москве, поскольку русская политика по отношению к самозванцам, укравшим власть не по праву, с тех веков не менялась и отличалась последовательностью и постоянством.

Памятник должен запечатлеть Аскольда и Дира, уже понимающих, что их незаконному правлению и жизням пришел конец. Они стоят на коленях перед держащим на руках маленького Игоря Олегом.
И будет сразу не смешно. Особенно если в Киеве.

Второе культурное событие, которое хотелось бы обсудить, – это так называемый белый список российских деятелей искусства, которые считаются на Украине persona grata, сформированный минкультом Украины.

Дело тут не в том, что государственные чиновники занимаются ахинеей – к этому давно все привыкли. Это беда для наших государств общая.

Дело тут в реакции самих фигурантов списка, показывающей богатый внутренний мир и глубины их души.

Нужно просто вспомнить пожелания новому одесситу Михаилу Саакашвили и сравнить их с пожеланием «разровнять место, на котором была Россия, и построить что-то новое» соответствовать собственному творчеству. Неужели же презренные деньги могут встать на пути у принципов и творческой честности?

Любопытно отреагировал Юрий Шевчук – когда-то мой самый любимый рок-поэт: «Артист – то есть поэт, художник, музыкант – это тот человек, который как раз может достучаться до сердца человеческого. Потому что главная цель творчества у художника – это человек. И не важно, где он живет: в Киеве, в Москве, Донецке, в Кемерово, во Владивостоке или в Париже.

Человек! Человек мучается, страдает, ищет смысл бытия. И мы (артисты – авт.) обращаемся к человеку, поэтому мы мирные люди, мы не хотим никакой войны и раздора. И я молюсь, чтобы вот этот раздор между Россией и Украиной – он наконец закончился. Чтобы никто там не погибал, ни в Донецке, ни в Луганске – нигде. Это моя принципиальная позиция художественная», – отметил певец в эксклюзивном интервью телеканалу «Звезда».

И вот тут хотелось бы поставить некоторые точки.


Некоторые наши деятели культуры впали в заблуждение, что у них есть некая особая кастовая или профессиональная мораль, которая позволяет им находится над ситуацией. Как у священников или у врачей. Именно на эту химеру они все время ссылаются, когда дело касается их права гастролировать там, где им хочется.
Однако есть очень важные отличия.

Богослужебное дело и медицина – не бизнес, а служение. В отличие от концертного бизнеса. Медицина лечит человеческие тела и спасает жизни, и врач, давший клятву Гиппократа, спасает и друзей, и врагов, не делая отличий между пациентами. Священник отпускает грехи, принимает исповеди, спасает души – и у друзей, и у врагов. Не делая различия в пастве.

Музыкант развлекательного жанра – развлекает. Он не спасает души или тела. Он просто развлекает. Объявить свой бизнес служением человечеству и на этом основании развлекать и друзей, и врагов – довольно самонадеянно.

Ну и в-последних: пусть все же я неправ – и это все же служение.

Но тогда служить надо на деле всем. На деле, а не на словах. То есть после концерта в Киеве надо поехать дать концерт в Луганск или Донецк. И если есть в душе чувство выполненного нравственного долга после дружеского фото с человеком, начавшим русско-грузинскую войну с убийства 11 наших миротворцев, то стоит напрячь себя и попробовать пофотографироваться с Захарченко на фоне руин Горловки.

Тогда поступки будут соответствовать претензии и пафосу. А если со словами «музыка не признает границ» кататься на концерты исключительно в Киев – то это не особая профессионально-кастовая мораль, а обычное лицемерие, за которым скрыты обычные жадность, трусость и равнодушие.