Обсуждаемое
Опрос
Популярное
Рейтинг
Видео
За Родину! За Сталина!
Фото: Akimov Igor / Shutterstock.com
1 сентября 1938 года на страницах "Правды" впервые прозвучал знаменитый лозунг "За Родину! За Сталина!".
Из дневника участника боёв в районе озера Хасан
29 июля. Ночь. Все спят. Неожиданно раздается боевая тревога. Быстро собираемся в назначенное место. Нам выдают боеприпасы, питание, все необходимое для похода. Здесь же узнаем о том, что японцы нарушили советскую границу.
Получил на себя патроны. Узнал задачу. Созвал комсомольских организаторов подразделений. Об’яснил им обстановку. В сплошной темноте выступаем по направлению к границе. В воздухе душно, жарко. Мы быстро двигаемся вперед.
1 августа. Исторический день в моей жизни. Никогда его не забуду. В 8 часов утра наша часть получила боевое задание — занять высоту Безымянную. Невозможно передать, какой под’ем охватил бойцов. Все горели одним желанием — как можно скорее занять высоту и выполнить приказ: отогнать врагов от советской земли.
— Товарищи комсомольцы! К бою готовы? — спрашиваю я. Из глубины окопов дружно раздается — «готовы!»
Я иду в атаку с первым взводом, которым командует младший лейтенант Григорьев.
— Вперед! — раздается команда.
Вместе с Григорьевым выбегаем вперед, за нами стремительно двинулся весь взвод. Около нас с винтовками наперевес, с привинченными штыками, решительно идут красноармейцы Михайлов, Белоносов, Степанов, Григорашини и другие.
Японцы заметили наше движение и открыли артиллерийский и пулеметный огонь. Вражеские пули сразили нескольких наших замечательных товарищей. Жгучая ненависть к врагам влекла нас вперед, удесятеряла наши силы. Впереди река. Но нет непреодолимых препятствий, когда идешь в бой за советскую родину!
— Вперед, за Родину, за Сталина! — кричим мы с командиром во весь голос. Бойцы подхватывают наш призыв. Бросаемся в реку. Плыть трудно. Японцы обстреливают. Переправили оружие, помогли слабым. Выбрались все. Вот, наконец, высота. Завязался ожесточенный бой. Японцы не выдержали нашего натиска. Мы бьем их из винтовок, пулеметов, колем штыками.
2 августа. Враг много раз переходил в контратаку. Напрасно! Каждый раз японцы бегут назад, оставляя трупы своих солдат. Все время мы находимся под густым неприятельским огнем.
Между мной и курсантом Белоносовым произошел интересный разговор. Обстановка разговора — необычная. Идет бешеная стрельба. Артиллерийский огонь усилился. Мы лежим на огневом рубеже. Белоносов охотится за японским снайпером. Замечательный парень Белоносов! Вдруг он подвигается ближе ко мне и спрашивает:
— А заседание бюро будет здесь? Мое заявление о приеме в комсомол разберете?
Смотрю я на него, а лицо у него такое хорошее! Он улыбается, ждет ответа. Не скрою, сильно он растрогал меня своим вопросом.
— Будем, будем разбирать ваше заявление, товарищ Белоносов. Вы достойны великого звания члена ленинского комсомола, — кричу я ему.
5 августа. Утром получили задачу: «6 августа занять высоту Заозерная и места, к ней прилегающие». Все. Для нас ясно, что надо делать.
Перед боем тут же, в окопах, созываем совещание комсомольского актива. На совещании обсуждается поставленная перед нами задача. Несколько заместителей политруков сошлись вместе: Брядкин, Балашов, Ильин, Гайдай, я и другие. Мы вспоминаем героические эпизоды из периода гражданской войны, из кинокартин и книг.
— Кинокартины «Балтийцы» и «Мы из Кронштадта» вы видели? — спрашиваю я.
— Ну, как не видеть! — весело отвечают молодые политработники.
— Так вот, — напоминаю я им, — помните, как комиссары-большевики увлекали за собой массу и побеждали? Будем и мы с вами подражать лучшим людям, героям нашей родины.
Крепко пожав друг другу руки, мы разошлись — готовиться к завтрашнему наступлению.
6 августа. Ночью занимаем исходное положение. На коротком митинге сообщаем бойцам задачу: уничтожить врага и взять высоту. Для этого требуется организованность, дисциплина, смелость, отвага.
— Мы готовы итти в бой! — хором кричат бойцы. Настроение у всех приподнятое.
Роем окопы. Подтягивается снаряжение. Проверяется оружие.
Командир орудия комсомолец Шикин готовит свое орудие. Лейтенанты тт. Лизун и Денисов проверяют, все ли подготовлено к предстоящему бою. Инструктор, политрук Гвоздев (в этот день он героически погиб) проверяет готовность к атаке. Несмотря на ночь, работа кипит. Глаза привыкли к темноте. Готовимся тихо.
Из-за скалы показался диск солнца. Оно вселило в нас бодрость и энергию. Кто-то затянул вполголоса песню.
6 августа. Перед атакой. 14 часов. Сидим в окопах, ждем приказа. Еще и еще раз проверяем себя, свою готовность к атаке.
У всех одно — скорее пойти в бой и победить. В том, что победа будет за нами, ни на секунду не сомневаемся. Мы знаем, что воюем за свое счастье, за отчизну.
Понимаем также, что войны без жертв не бывает. Кто знает — минет ли его пуля в предстоящем бою.
— Товарищ Погорельцев, готовы? Флягу-то возьмите с собой, — оживленно говорит командир отделения.
— Я готов. Вот только каска… слишком жарко в ней, — бурчит про себя Погорельцев.
Начались собеседования. Мы пересыпали их острыми словами, шутками. Тут же мы вложили в специальные коробочки свои адреса. Это — чтобы знали, куда сообщить родным, если мы погибнем в боях за родину. На обратной стороне адреса каждый написал письмо, по-своему выражая чувства перед боем. Я написал:
«Если я погибну, так не зря. За нашу родину отдадим жизнь. Знаю, что победа всегда будет за нами, за ВКП(б), за великим Сталиным. Да здравствует победа! 6 августа 1938 г. Сазыкин».
Полные уверенности, мы двинулись в атаку на укрепленную японцами высоту.
— Наша земля вся до единой пяди должна быть очищена от врагов! — прокатилось по рядам.
6 августа. Начало атаки. 15 часов. Вдалеке слышится гул моторов. Это идут наши советские самолеты. Гул все усиливается. Ближе и ближе… Раз, два, три, четыре, десять… Сразу не пересчитаешь.
Стальные птицы уже над нами. Ярко сияют красные звезды на крыльях. Появление самолетов еще больше воодушевляет нас. Мы впились глазами в небо.
Самолеты все идут. Слышны уже первые выстрелы с наших истребителей по врагу. Появились бомбовозы. Мощные, они плывут под облаками, как орлиные стаи.
Взрыв. Другой. Советская авиация начала работать. Высота Заозерная, где были японцы, покрылась клубами сплошного черного дыма. Земля сотрясается от разрывов бомб. Враг получил по заслугам.
Бомбометание еще продолжается, а сзади уже нарастает новый грозный гул. Идут танки. Бронированные сухопутные корабли на больших скоростях забрались на склон и прошли мимо нас вперед. Раздается громкая команда:
—За танками, — бойцы, вперед! За коммунизм!
Мгновенно все поднялись. По убегающим японцам мы открыли ружейный и пулеметный огонь. Рядом со мной Григорьев, немного впереди — Лизун. Я крикнул: — Комсомольцы, вперед!
Оглядываюсь. Отстающих нет. Разве могут отставать комсомольцы? Заозерная все ближе. Враг упорно сопротивляется, пытается задержать нас своим огнем. Продолжаем наступать, двигаясь редкой цепью. Вот лощина. Залегли в ней. Рота вся в сборе. Командиры впереди.
— Перебежками вперед! — раздается новая команда.
Ползком и бегом, пользуясь малейшим прикрытием, движемся вперед, к вершине. Непрерывно держу связь с боевым командиром Григорьевым. Не впервые мы идем вместе в атаку. Сейчас мы впереди роты. Руки крепко держат наганы и гранаты. Неожиданно из рук комсомольца Смирнова выпало красное знамя, которое мы несем, чтобы установить его на вершине. Знамя подхватил другой боец. Снова бежим вперед под сильным огнем. Небольшой ров. Рота залегла. Я нашел Смирнова. Он перевязывал себе рану. Спрашиваю: — Ну, как? Можешь итти в бой?
— Конечно, могу и пойду!
Это была последняя наша остановка. Спустилась ночь — темная, беззвездная. Некоторые товарищи ранены, есть убитые. Наша ярость, вера в победу все возрастает.
— Товарищи, последний натиск! Руби проволочные заграждения! — во весь голос кричит младший лейтенант Григорьев. Мощное ура катится по склону. Ножницами, лопатами режем, рвем проволоку. Прикладами, штыками уничтожаем колья проволочных заграждений. Быстро устроили проходы. Прорвались на самый гребень сопки Заозерной. Группы японцев, случайно уцелевших от бомб нашей авиации, уничтожаем штыками, гранатами. Пусть знает враг силу гнева советского народа! На высоте взвилось красное знамя. Его пробивают пули, осколки гранат. Но, пронесенное сквозь бой, оно гордо реет над сопкой. Мы победили.
Всю ночь идет стрельба. Бьет артиллерия, пулеметы, винтовки. Рвутся гранаты. Мы выбиваем последние остатки врага. Советская земля очищена от захватчиков. Горячо поздравляем друг друга с победой. Радость полная, всеобщая.
7 августа. Высота наша. Но бой еще не закончился. Снова ночь. Японцы думают, что мы спим. Нет, мы лежим на передней линии, готовые ко всем неожиданностям боевой обстановки.
Раздался шорох. Наш наблюдатель крикнул: кто идет? Молчание. Это была группа японцев. Пользуясь ночной темнотой, она осмелилась приблизиться. Раздалась команда: в ружье! Смертельным голосом для врагов заговорили наши пулеметы, винтовки, гранаты.
Вдруг на фланге замолчал наш пулемет. Подползаю туда вместе с младшим комвзводом Катаевым. Катаев становится к пулемету первым номером, я — вторым. Пулемет снова начал поливать свинцом наседавших японцев. Они бежали назад. Многие полегли, сраженные нашими пулями. Внезапно Катаев схватил мою руку.
— Что с тобой? — спрашиваю.
— Меня ранило в ногу, Сазыкин, — отвечает он.
Жаль парня. Но что делать? Отвел его в более надежное место.
8 эту ночь мы выдержали несколько атак врага. Все они были отбиты.
9 августа. Третий день находимся на вершине Заозерной. Получив суровый урок, японцы боятся лезть к нам. Они действуют отдельными группами. На фланге одна японская группа прорвалась в наш тыл. 15 наших бойцов под командой младшего комвзвода Егорова пошли уничтожать врага. Сошлись очень близко, открыли огонь. Очень метко бросает гранаты Егоров, — каждая попадает в цель. Я работаю вторым номером пулемета. Вдруг случилась беда. В кожухе пулемета не стало воды. Сливаем остатки из всех фляг. Огонь продолжается. Через час враг был полностью уничтожен.
Вот уже три дня, как я не видел Григорьева. Все это время я был вместе с другим подразделением. Григорьев — очень хороший, скромный, боевой товарищ. Мы крепко подружились. Когда наступило небольшое затишье, я пошел искать Григорьева. Спрашиваю, люди молчат. Я понял: что-то случилось. Наконец, бойцы, переглянувшись между собой, сказали:
— Сегодня утром Григорьев погиб.
Дальше не слушал. Знал, что товарищ умер смертью героя, иначе быть не могло.
Меня разыскивают. Зовет командир.
— Вы, Сазыкин, назначены комиссаром части. Комиссара Белорусского ранило.
Так я стал комиссаром нашей части на высоте Заозерная. Сегодня снова жаркий день. Новые японские части лезут на сопку. Мы бьем хорошо, метко. Отбили уже несколько атак.
Враг уничтожен. Он — за линией границы.
Уже несколько дней нахожусь в госпитале. Скоро выпишусь к своим боевым товарищам. Сейчас ночь, раненые спят. Тихо. Интересно, что в эти часы делается на границе?! Какие у нас замечательные люди, товарищи, бойцы!
Заместитель политрука Георгий Сазыкин.
Газета "Правда", 1 сентября 1938 года
Постоянный адрес публикации на нашем сайте:
QR-код адреса страницы:
(Наведите смартфон, сосканируйте код, читайте сайт на смартфоне)
(Наведите смартфон, сосканируйте код, читайте сайт на смартфоне)
Внимание! Мнение авторов и комментаторов может не совпадать с мнением Администрации сайта
5 мнений. Оставьте своё
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться
или восстановить пароль от аккаунта, если Вы его забыли.
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гость, не могут оставлять комментарии к данной публикации.