Послание Трампу от ястребов

Иллюстрация: phtorxp / pixabay

Вчерашняя неожиданная отставка посла США в ООН Никки Хейли нанесла тяжелый удар по президенту Дональду Трампу и партии республиканцев накануне промежуточных выборов в парламент. Причем произошло это в крайне тяжелый момент, когда социологи зафиксировали небольшое преимущество оппонентов.

По данным сайта Realclearpolitics, сейчас на 205 кандидатов от демократов, имеющих твердую поддержку избирателей, приходится 198 республиканских кандидатов c более-менее гарантированной поддержкой. В 32 случаях победитель пока не просматривается. На выборах в Сенат дело для республиканцев обстоит чуть лучше. Здесь на 49 республиканских сенаторов приходятся 44 демократических при 7 неопределившихся.

В атмосфере общенациональной истерии, вызванной сексуальными скандалами вокруг кандидата в члены Верховного суда Бретта Кавано, все это ничего не значит — люди могут просто скрывать свои глубинные симпатии к республиканцам в силу тирании общественного мнения. Но эта тирания может стать и реальным фактором на самих выборах. Как бы то ни было, отставка не лишенной обаяния и внешней привлекательности женщины из команды Трампа немедленно после утверждения сенаторами судьи Кавано в своей должности — это, безусловно, серьезный имиджевый удар. Который, надо признать, оба героя попытались в меру сил загладить взаимными комплиментами. Тем не менее неприятный осадок остался.

Второе, более важное для нас обстоятельство состоит в том, что уход Хейли — это первый случай в истории многочисленных отставок в этой администрации, когда команду покидает откровенный «ястреб», то есть политик, занимающий более жесткую по всему спектру внешнеполитических проблем позицию, чем сам президент. До сих пор команду Трампа покидали если не «голуби», то, скорее, «реалисты» и прагматики: Майкл Флинн, искавший сближения с Россией, Рекс Тиллерсон, в меру сил старавшийся дезавуировать выпады президента против ЕС, Китая и Катара, Стивен Бэннон, призывавший вывести войска из Афганистана, наконец, Герберт Макмастер, сопротивлявшийся разрыву «иранской сделки». До Хейли не было еще ни одного случая, когда от Трампа уходил кто-то, кто был политически жестче, чем он сам. Мы, конечно, пока не знаем, кто придет на смену Хейли — называются разные имена — но тем не менее сама эта отставка показательна. До конца года свой пост должен покинуть самый яростный критик России, Ирана и Северной Кореи и, соответственно, самый последовательный сторонник Украины, Израиля и сирийской оппозиции.

Еще один важный момент — пока в Государственном департаменте делами заведовал Рекс Тиллерсон, по какой-то причине боявшийся прессы и предпочитавший действовать в тени, Хейли была главным голосом американской дипломатии. По этой причине было много слухов, что именно она сменит бывшего главу «ЭксонМобил» на его должности. Однако вместо Хейли пришел дуэт «ястребов» Майка Помпео, отодвинувшего Тиллерсона, и Джона Болтона, сменившего Макмастера на посту советника по национальной безопасности. Между линией Хейли и линией Болтона—Помпео сразу начало создаваться известное напряжение: в отличие от «ястребиного дуэта» Хейли была гораздо в большей степени чувствительна к темам «распространения демократии», «прав человека» и пр. Для Болтона—Помпео главным было поставить барьер Ирану, в предельном случае — сменить режим в этой стране, для Хейли это все тоже важно, но в совокупности с унижением России на всех фронтах. Хейли — это наилучшее воплощение идей неоконсерваторов: жесткий военный прессинг вкупе с гуманитарной риторикой.

Что это значит конкретно? Конкретно это значит, что если тандем Болтон—Помпео потенциально готов пойти на какую-то сделку с Россией в том случае, если Россия откажется от союза с Ираном, то Хейли никогда бы не приняла такого поворота, потому что согласно ее политическому кредо любая геополитическая «сделка с Россией» нарушала бы права Украины, всей Восточной Европы, наконец, «свободолюбивой» сирийской оппозиции. По своим убеждениям Хейли — точная копия покойного сенатора от Аризоны Джона Маккейна, который, как мы помним, не пригласил Трампа на свои похороны. И проблема здесь не в личных качествах и даже не в убеждениях этой внешне симпатичной женщины, а в том, что она — ставленница ближайшего соратника Маккейна, его, можно сказать, политического преемника — сенатора от Южной Каролины Линдси Грэма — главного вдохновителя новой серии антироссийских санкций.

Очень существенно, что отставку Хейли теперь оплакивают не только неоконсерваторы, но и либералы на таких ресурсах, как CNN, Atlantic Monthly и т. д. Один обозреватель даже включил посла в ООН в список так называемых «взрослых» — якобы ответственных и разумных членов администрации Трампа, удерживающих его от ошибочных шагов. К «взрослым» обычно причисляли генералов Макмастера, Келли, Мэттиса, да еще Тиллерсона. Теперь выясняется, что и Никки среди «взрослых» — то есть тех в окружении Трампа, кто не совсем противен демократам.

Еще один момент последних дней — серия заявлений некоторых видных общественных деятелей о переходе из Республиканской партии в стан демократов. Самое шумное из этих заявлений сделал сотрудник Совета по внешней политике Макс Бут, выпустивший как раз к моменту промежуточных выборов книгу «Коррозия консерватизма: Почему я покинул правых». Здесь Бут признается, что долгое время не обращал внимания на элементы расизма и невежества (know-nothingism), которые преобладали в движении консерваторов. Но после того как они всплыли наружу в виде Трампа и трампизма, закрывать на них глаза более невозможно, и теперь удел всех честных образованных людей поддержать другую партию, верную подлинным американским ценностям. Бут по своим внешнеполитическим взглядам — ровно то же самое, что Маккейн, Линдси Грэм и Никки Хейли, и думаю, что главная причина его отступничества — это отнюдь не расистские наклонности бывших однопартийцев, а именно потенциальная готовность их руководства пойти на какую-то прагматическую «сделку» с Россией, не учитывающую интересы малых клиентов Вашингтона.

С другой стороны, оживились и «реалисты», в том числе и те из них, кто абсолютно не в восторге от Трампа и предпочел бы видеть на его месте, скажем, бывшего госсекретаря Джона Керри, который в публичном поле стал главным защитником «иранской политики» Обамы. Тем не менее один из таких экспертов, Стивен Уолт в одной из последних колонок на сайте журнала Foreign Policy высказывает мнение, что Трамп, в принципе, продолжает надеяться на некоторый процесс размораживания отношений с Россией по той причине, что не видит ее основным противником США в XXI веке. России, правда, придется свернуть активность на Украине, но в ответ на это санкционный процесс все-таки будет приостановлен.

Думаю, если Уолт прав, то отставка Хейли — это в первую очередь выражение несогласия с открыто обсуждаемыми планами подобного рода. Опять же дело не в личных чувствах этой женщины, а в том, что она представляет собой тот сегмент республиканской партии, который, скорее, пойдет на «сделку» с демократами, чем с Россией. Разумеется, если только наша страна просто не капитулирует перед всеми требованиями Америки — то есть не сменит режим на стопроцентно проамериканский.

Признаться, я не могу однозначно сказать, победа какой из этих линий, столкновение которых нашло внешнее выражение во вчерашней сенсации, в большей мере угрожает национальным интересам России. «Твердолобость» линии Л. Грэма, М. Бута, Н. Хейли и всей их компании до сих пор вредила только самой Америке, а вот в послужном списке Д. Болтона, между прочим, «взаимовыгодная» сделка с Муаммаром Каддафи 2003 года, во время которой лидер Джамахирии отказался от производства ядерного оружия и тем самым подписал себе смертный приговор.

Так что особенно ликовать по поводу ухода довольно неприятного для России американского политика не стоит, тем более что пока непонятно, кто придет ей на смену. Однако аналитически фиксировать различные тенденции внутри вашингтонского истеблишмента необходимо, чтобы не совершать ошибки, не принимать врагов за друзей и наоборот. И следует понимать в том числе, что тема Украины, даже не поднимаемая открыто, на самом деле очень даже присутствует во всех этих идейных и аппаратных столкновениях.

Борис Межуев