Возвращение, вежливое, но необратимое

День 1 марта 2014 года уже вошел в историю – просто потому, что он формально зафиксировал то, что фактически и так уже произошло в мире в последние несколько лет: постсоветский период закончился, однополярный мир ушел в прошлое, Россия восстановила свое положение как одного из глобальных центров силы, абсолютно самостоятельно принимающих решения по защите своих национальных интересов.

Впервые после распада Союза Россия решила использовать свои вооруженные силы для стабилизации ситуации у своего соседа. Принципиальное отличие от августа 2008 года в том, что тогда Россия просто защищала союзное государство (пускай и не признанное) от агрессии, а сейчас мы вынуждены вмешаться в ситуацию на Украине – потому что она развивается по сценарию угрожающему нашим национальным интересам и жизни русских (как наших граждан, так и просто соотечественников) за пределами России.

В субботу, впервые за семь день, прошедших с момента киевского переворота, Владимир Путин дал оценку ситуации на Украине – в обращении к Совету Федерации он называл ее экстраординарной и попросил предоставить ему право на использование вооруженных сил на территории Украины «до нормализации общественно-политической обстановки в этой стране». Решение о масштабах и месте их использования пока что не принято – сейчас они остаются в Крыму, где располагается база Черноморского флота, и где они теперь гарантируют спокойствие самому полуострову. Но понятно, что в любой момент армия может быть задействована в других регионах Украины, в первую очередь восточных. Киевское правительство уже обвинило Россию в агрессии, а свергнутый, но юридически действующий президент Янукович поддержал действия России в Крыму. Собственно говоря, то, как будет развиваться ситуация в самой Украине, на востоке которой в субботу уже начались массовые митинги протеста против действий киевской власти, и предопределит дальнейшие действия Владимира Путина и перемещения российской армии. В ходе телефонного разговора с Бараком Обамой поздно вечером в субботу Путин подчеркнул, что в случае дальнейшего распространения насилия на восточные регионы Украины и Крым Россия оставляет за собой право защитить свои интересы и проживающее там русскоязычное население.

Совершенно понятно, что ни о каком расчленении Украины речи не идет – Россия заинтересована только в том, чтобы власть в Киеве была не антироссийской, не проводила политику дерусификации в отношении собственного населения и самим фактом своего существования не раскалывала страну. То есть Москва хочет смены киевского правительства, пришедшего к власти в результате переворота и возвращения к договоренностям власти и оппозиции от 21 февраля – с формированием переходного правительства народного доверия (представляющего все основные политические силы и регионы страны), конституционной реформой и выборами нового президента в конце года. Мы не признаем новую киевскую власть – и для нас не имеет значения то, что страны Запада поспешили с ее признанием (хотя сами же и давали гарантии Виктору Януковичу). И вот тут и начинается самое главное: самостоятельное поведение Москвы в отношении Украины вызывает у Запада оторопь и гневное возмущение. Как же так, как вы смеете вести свою политику – не согласовывая с нами, не считаясь с нашими интересами?

Ответ России прост – мы достаточно долго наблюдали за тем, как вы вели на Украине свою политику, всеми правдами и неправдами пытались развернуть ее от нас, оторвать (с целью постепенно превратить в антироссийский плацдарм вроде Польши), а в последние месяцы мы видели, как вы поддерживали и раздували Майдан, потому что были категорически не согласны с тем, что Киев приостановил путь на Запад и всерьез задумался об экономической реинтеграции с Россией. Все три месяца Майдана Запад совершенно не считался с нашими, российскими интересами на Украине – которые на порядок больше, чем американские или немецкие. И только когда мы увидели, что в результате ваших действий на Украине к власти пришли откровенно антироссийские силы (достаточно одного Дмитрия Яроша, который сегодня призвал террориста Доку Умарова к совместным действиям), а страна оказалась на пороге смуты, мы решили вмешаться.

Потому что Украина – это историческая Россия, и мы не можем допустить, чтобы в ней притесняли всех тех, кто говорит на русском или хочет быть в союзе с Россией, а не Европой. И при защите наших интересов мы будем считаться с интересами США или Евросоюза только в той степени, в которой сами посчитаем нужными. Потому что для англосаксов игра на Украину – это наступление на Москву, и мы это прекрасно понимаем. Даже пылающая Украина – это лишь очередная точка в геополитической игре западной элиты, наподобие Сирии или Ливии, пытающейся любыми способами удержать свои неумолимо слабеющие позиции. А для России Украина – это безопасность самой России, самого русского народа.

Нет, войны не будет – потому что западная элита на самом деле прекрасно понимает, что пытаясь увести Украину, она играла на грани фола и действовала откровенно антироссийски. Да, им уже казалось, что у них все получилось, и они явно не рассчитывали на то, что Россия всеми силами будет защищать свои интересы. То ли потому, что всерьез верили в сказки о том, что наша элита слишком сильно хочет стать «членом клуба» (путая живущих в Лондоне олигархов, действительно завязанных с мировой элитой, с государственными деятелями, которых волнуют национальные интересы только своей страны), то ли потому, что недооценили изменения, произошедшие в нашей стране за последние два года. Кроме того, Запад явно переоценил собственное значение в глазах Владимира Путина – мы давно уже не выстраиваем свою политику от атлантической печки, о чем самым наглядным образом свидетельствуют как общий курс на реинтеграцию постсоветского пространства, так и наши отношения с Китаем и разворот в сторону развития Сибири и Дальнего Востока.

Но даже после такого провала, США не будут угрожать России военными санкциями – воевать за Украину никто не готов, не собирается и не будет. А грозить нам войной только ради психологического давления бесполезно – потому что это будет свидетельствовать лишь о том, что Вашингтон окончательно потерял чувство реальности. Американское военное превосходство не играет никакой роли в нынешней ситуации – во-первых, потому что Россия ядерная держава и разговор с нами языком ультиматумов невозможен, а во-вторых, никто в США не способен убедить собственное население в том, что американцы должны воевать за «русскую Мексику». Но еще важнее то, что своим собственным поведением на мировой арене США полностью подорвали доверие к себе практически во всем мире и дискредитировали все те аргументы, с помощью которых они пытаются объяснять нам то, как мы неправы. Более того – для любой страны в мире, от Японии до Венесуэлы, понятна та принципиальная моральная, историческая и геополитическая разница, которая есть между американским нападением на Ирак и вводом российских войск на Украину.

При этом сейчас нас действительно ждут очень напряженные времена – бойкоты, вполне вероятны и санкции (Обама уже грозит изоляцией), массовая кампания в западных СМИ. Но, по большому счету, длить ее будет не в интересах в первую очередь самого Запада – после обязательной (больше для публики) истерики ему нужно будет успокоиться и договариваться с нами по Украине, вместе с нами создавать там переходное правительство и забыть про евроинтеграцию Киева. Если США не пойдут на это и решат уйти в жесткую конфронтацию – то Россия, естественно, не ограничится отзывом посла из Вашингтона. Владимир Путин давно уже выстраивает сложную геополитическую комбинацию, в которой у него есть самые разные союзники и варианты действий. Сирия, положение США в Афганистане и их игра с Ираном – вот лишь самые заметные и актуальные на сегодня вопросы, на которых несомненно тут же отзовется попытка конфронтации с нами из-за Украины.

Окончательный крах американской гегемонии стал возможен не только из-за того, что в постсоветский период США просто надорвались, пытаясь диктовать свою волю всему миру – но и потому, что на фоне стремительно усилившегося Китая Россия восстановила не столько свои физические силы (до этого еще далеко), сколько волевые и моральные. Вернулась воля, уверенность в себе и своем праве отстаивать свои исторические национальные интересы. В 90-е годы Россия падала, в нулевые – сосредотачивалась. 1 марта 2014 года началось возвращение. Вежливое, но необратимое.