Европейский Союз — проект Британской империи часть 1

Предлагаемый вашему вниманию материал был подготовлен в 2008 году с целью выявить подводные камни консолидации Европейского Союза в рамках Лиссабонского договора, подписанного в 2006 году. Эти материалы не утратили актуальности и подробно освещают процесс постепенного создания Европейского Союза как ступеньки на пути к мировому владычеству Британской империи, планы которого вынашиваются со времен окончания Второй мировой войны и осуществляются через финансовую олигархию лондонского Сити и Уолл-стрита.

Совсем недавно, 26 марта 2013 года, лидер социалистической партии Португалии Мануэль Алегре, дважды баллотировавшийся на пост президента, опубликовал статью в журнале Jornal i и обвинил ЕС в создании гигантского концентрационного лагеря по нацистским лекалам, в особенности для стран Южной Европы. Бывший министр экономики Италии Джулио Тремонти в недавно вышедшей книге Uscita di Sicurezza («Аварийный выход») пишет о «финансовом фашизме», навязываемом через Европейский Союз.

«Наблюдаемые в Европе и некоторых других странах мира тенденции, если их не осознать и решительно пресечь, есть лишь начало процесса перемещения реальной власти за пределы республиканской демократии, в сферу неписаного — да сегодня и нет нужды оформлять его законодательно — Ermachtigungsgesetz — закона о чрезвычайных полномочиях. Идею правления чрезвычайными мерами в свое время пропагандировал Карл Шмитт и, повторяю, через чрезвычайщину проталкивается новый фашизм, экономический фашизм, «белый» фашизм»1.

Новый фашизм — прямой наследник фашистских режимов Гитлера, Муссолини и Петена, Франко, и прочих. Чтобы остановить его и спасти его сегодняшние и будущие жертвы — в США и в России в том числе — нужно знать историю его возникновения, знать врага в лицо.

Выступая в интернете 10 октября 2007 года, американский политический деятель и экономист Линдон Ларуш заявил: если человечество не хочет на века погрузиться в новые темные века, США должны вернуться к своей системе общественного кредита, заложенной в конституции страны. Опираясь на общественный кредит можно победить смертельного врага всего человечества — Британскую империю, сердце которой в лондонском Сити, духовном наследнике средневековой венецианской «диктатуры международных финансов»2. Освободившиеся от чумы Буша/Чейни/Обамы Соединенные Штаты могут вернуться к Американской системе отцов-основателей, идеям президентов Линкольна и Франклина Рузвельта. США тогда смогут создать союз четыре держав — США, России, Китая и Индии, и тем самым разорвать оковы Британской империи, предложив миру Новую Бреттонвудскую международную денежную систему. При таком мироустройстве все страны обеспечат собственный суверенитет, контролируя свой государственный кредит.

Многие задавались вопросом — а что с Европой? Каков вес Европейского Союза, в состав которого входит 27 стран, и где проживает более полумиллиарда людей — больше, чем в США и России вместе взятых, а экономика мощнее обеих стран по раздельности? Ларуш тогда ответил коротко: «Вся Центральная и Западная Европа в лапах олигархии, стоящей над правительствами. Высшая власть там — центральные банки. А центральные банки — это частные центральные банки …контролирующие правительства». Так что Европа сегодня стонет под игом Европейского центрального банка и евро, навязанных Маастрихтским договором 1992 года о создании Европейского Союза. Этот договор строго запрещает создание какого-либо государственного кредита для финансирования производственной сферы.3

Но диктатура началась не в 1992, и даже не в 1957 году, когда Римским договором был заложен фундамент учреждений, ставших основой сегодняшнего Европейского Союза. Корни ее уходят к англо-французскому «сердечному согласию» (Entente Cordiale) времен Первой мировой войны, но материально план единой Европы начал реализовываться после безвременной кончины Франклина Рузвельта 12 апреля 1945 года. Англофил Трумэн переиначил планы Рузвельта на послевоенный период, предусматривавшие поддержку развития национальных государств, и согласился с английским колониализмом в новом обличье, с его ростовщичеством и бесконечными войнами.

Ларуш призывал европейцев и американцев: нужно покончить с порочным наследием трумэновских времен, которое и сегодня не дает нам жить. Знание организаций, навязанных империей коматозной, истекающей кровью послевоенной Европе, и понимание проводимой ими политики поможет европейцам освободиться от тирании Евросоюза. История трумэновской эры Европы свидетельствует об английском авторстве маастрихтского подношения — англичане, как и венецианцы до них, предпочитают делать грязные дела чужими руками.

1. Британская империя в новом обличье

Общепризнанно, что отец современного Евросоюза — Жан Монне (1888-1979). Номинально француз, но всю жизнь служил лондонскому Сити, в частности, банкирскому дому Лазар, инвестиционному банку, тесно связанному с Круглым столом потомков Сесила Родса. Европейская конституция, принятая под названием Лиссабонского договора, продолжает традицию английского авторства схем «единой Европы». Проект подготовил лорд Керр Кинлохардский, генеральный секретарь Конвенции ЕС о будущем Европы, бывший постоянный заместитель министра и глава дипломатической службы Форин офиса. Номинальный глава Конвенции, бывший президент Франции, аристократ и сторонник мирового правительства Валери Жискар д’Эстен проболтался, что 95% текста принятого Лиссабонского договора принадлежит лорду Керру.

Керр — тяжеловес финансового мира Сити, возглавляет влиятельнейший Фонд Родса (RhodesTrust). Товарищ председателя «Ройял Датч-Шелл» и директор «Рио Тинто» (главным частным акционером в которой — Королева Елизавета Вторая), а также директор опутавшего паутиной весь мир «Шотландско-Американского инвестиционного треста», существующего почти полторы сотни лет («Святые»)4.

Англичане никогда не скрывали, что рассматривают ЕС как сатрапию Британской империи. Журнал Economist, рупор Сити, в своих публикациях пишет о двух краеугольных камнях новой британской imperium: 1) глобализация (“BritanniaRedux”, 1.02.2007), и 2) расширяющийся Евросоюз, на единую валюту которого уже приходится 25% мировых валютных резервов (“TheEuropeanUnion: Europe’smid-lifecrisis” [«Европейский Союз — европейский кризис среднего возраста»], 17.03.2007). По словам журнала, Британия изменила мир «деиндустриализацией» и контролем «помощи Африке» (развязывая войны для контроля над сырьевыми ресурсами континента), навязав также дискуссии об изменении климата, «расширении Европы» и диктат свободной торговли (глобализации). Все это усиливает власть Лондона, «крупнейшего мирового финансового центра»5.

Так, на октябрьском лиссабонском саммите в 2007 году согласились продолжать с глобализацией и «масштабными планами развития возобновляемых источников энергии и борьбы с изменением климата». На международном рынке облигаций, завязанном на лондонский Сити, евро обошел слабеющий доллар по объемам оборота в качестве основной валюты.

Герольдами Евросоюза стали и другие английские нотабли. Вундеркинд новых левых Марк Леонард в 2005 году издал манифест «Почему Европа будет лидером 21-го века». Английский дипломат Роберт Купер, советник по безопасности Тони Блэра и Романо Проди (в его бытность президентом Еврокомиссии) похвалялся, что новый Евросоюз есть «новый империализм», который «в мире прав человека и буржуазных ценностей… будет отличаться от старого», это будет «добровольный империализм», «кооперативный империализм», который Европейский Союз продемонстрировал поддержкой гуманитарных бомбардировок Сербии силами НАТО в 1999 году. А Ян Зелонка из Оксфордского колледжа Св. Антония, написавший в 2006 году книгу Europe as Empire: the Nature of the Enlarged European Union («Европейская империя: природа расширенного Европейского Союза»), объехал мир, пропагандируя «истинно империалистическую», «нео-средневековую империю» Европейского Союза, которая будет расширяться до бесконечности. В Европе должны исчезнуть даже декорации «парламентской демократии», заливается Зелонка, потому что «парламентское представительство неуместно в обстановке нового средневековья».

В октябре 2010 года Ларуш так охарактеризовал современную Британскую империю и ее колонии на европейском континенте, управляемые центральными банками: «Это империя. Средневековая империя крестоносцев и венецианцев, империя ростовщиков. Такой была Британская империя с февраля 1763 года, когда мы от нее откололись».

Новая мировая война?

После смерти Рузвельта англичане через администрацию Трумэна развязали холодную войну, разрушившую американо-советский союз, сложившийся во время Второй мировой войны, и десятилетия держали мир на грани атомной войны. Сегодня они опять пытаются навязать англо-американо-европейскую конфронтацию с Россией. Показателен документ, подготовленный председателем Еврокомиссии Хосе Баррозу для саммита Евросоюза и России 26 октября 2007 года. Баррозу настаивал на более агрессивной политике Евросоюза по отношению к России, предстоящие выборы в которой приведут к «беззастенчивой внешней политике, жесткой внутренней политике… и нарастанию национализма», и Россия вполне может стать «врагом».

Как раз в это время нарастала напряженность в связи с планами Чейни/Буша разместить систему ПРО в Польше и Чехии. В разных вариантах эту политику продолжила администрация Обамы, российские предложения о совместной программе ПРО были отвергнуты. Продолжающаяся конфронтация делает призрачной перспективу союза четырех держав6, в котором США и Россия играли бы ведущую роль, и который мог бы построить новую Бреттонвудскую систему, интерес к которой проявляли Путин и другие российские государственные деятели, ссылавшиеся на экономическую политику Рузвельта и союзнические отношения между США и СССР во время войны.

В выступлении на 43-ей Международной конференции по безопасности в Мюнхене 10 февраля 2007 г. Путин шокировал аудиторию заявлением, что планы ПРО Чейни/Буша угрожают самому существованию России. Англо-американские пропагандисты взвыли о «новой холодной войне». Выбор времени для такого предупреждения не случаен. После того как канцлером Германии в октябре 2005 года стала Ангела Меркель, перспективы российского сближения с Европой стали призрачными. С этого времени англичане уже чуть ли не открыто говорили о своих планах использовать Европейский союз для провокаций конфликта с Россией.

В связи с юбилеем Евросоюза Economist опубликовал в вышеуказанном спецвыпуске 17 марта 2007 года футурологическую статью «Когда Евросоюзу будет 100 лет», где Евросоюз под английским руководством затмевает и США и Россию после финансового краха США и атомного конфликта между США и Россией по поводу Украины, спровоцированного Евросоюзом.

Из радужного далека 2057 года Economist пишет: «Евросоюз отмечает свое столетие со спокойным достоинством. Пророчества времен его пятидесятилетнего юбилея о будущем его ничтожестве в мире, где будут владычествовать Америка, Китай и Индия, не сбылись. Поворотной точкой стал ипотечный обвал в США и крушение доллара в начале президентского срока Обамы в 2010… Другое основание для удовлетворения — внешняя политика Евросоюза. В опасных десятых годах 21-го века, когда Путин в третий раз стал президентом России, и уже хотел было вторгнуться в Украину, Евросоюз подтолкнул администрацию Обамы к демаршу с угрозой атомного удара. Украинский кризис стал триумфом министра иностранных дел Евросоюза Карла Бильдта, использовавшего этот предлог для нового этапа расширения Евросоюза. По иронии судьбы, в следующем десятилетии Россия сама попросилась в Европу».

Чтобы получить представление о стратегическом мышлении современной британской олигархии и их планах в отношении Евросоюза нужно вернуться к окончанию Второй мировой войны, когда марионетка англичан Трумэн сменил Рузвельта на посту президента США.

2. Эпоха Трумэна в Европе

Пятого марта 1946 года, к тому времени уже бывший английский премьер Черчилль в присутствии лучезарного Гарри Трумэна произнес знаменитую Фултонскую речь о железном занавесе — считается, что с нее началась холодная война. «Суть» дела в том, громыхал Черчилль, что Советам должен противостоять союз Британского содружества и Британской империии Соединенных штатов, основанный на особых отношения, в первую очередь, особых военных отношениях; будут созданы наднациональные вооруженные силы, Союз обеспечит контроль «над постоянно растущей организацией» (Черчилль видел в ООН мировое правительство) с сохранением монополии на ядерное оружие у США, Великобритании и Канады как можно дольше.

Позже в том же году, Бертран Рассел призвал к атомным бомбардировкам Советского Союза до того, как он создаст свое собственное атомное оружье, если Советский Союз не уступит требованиям Запада — Советский Союз, вчерашний союзник, потерявший в войне против Гитлера более 27 миллионов человек. После деклараций Черчилля и Рассела, последовало выступление Трумэна 12 марта 1947 года, провозгласившего перед ошеломленным Конгрессом вдохновенную Лондоном, яростно антисоветскую «доктрину Трумэна», по словам английского очевидца «по сути, объявление Третьей мировой войны».

Холодная война: Британия лепит послевоенную Европу

Объектами британской стратегии в холодной войне были не только Советский Союз, но и Европа и США. США нужно было вернуть английской короне, эту цель преследовал Сесил Родс еще на стыке 19-го и 20-го веков, когда на свои деньги организовывал англо-американский Круглый стол. Далее единое государство Великобритании и США должно было объединиться с Соединенными Штатами Европы (для создания которых в 1948 году Черчилль учредил Европейское движение со штаб-квартирой в Голландии). И тогда англо-евро-американское ядро стало бы править миром, восстановив феодализм7. Миром должна была править тираническая «диктатура», как выразился Арнольд Тойнби, долгое время руководивший разведкой Круглого стола8.

Под эти цели был создан целый ряд организаций:

• Французский Комиссариат общего планирования (Commissariat General du Plan), проанглийская и антигерманская организация, создана в 1945 году;

• План Маршалла, к которому приступили в 1948 году. Его разработал не Госсекретарь США генерал Джордж Маршалл, американский патриот, а англофилы с Уолл-стрита, служившие в то время в Госдепартаменте, известнейшим среди них был ярый антисоветчик и сторонник мирового правительства Джордж Кеннан. План должен был изолировать СССР от процессов восстановления Европы, перестроить мощную американскую промышленность под нужды потребительства и благоприятствовать единой валюте на всем европейском континенте. План Маршалла был направлен против государственного суверенитета европейских стран, и англичанам и американцам пришлось навязывать его европейцам силой. Поначалу хотели, чтобы Жан Монне сам возглавил европейский координационный орган Плана Маршалла — Организацию европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС)9, но потом сошлись на кандидатуре Робера Маржолена, его ближайшего соратника.

• Европейское объединение угля и стали (ЕОУС; European Coal and Steel Community, ECSC) было создано в 1951 году, чтобы координировать восстановление промышленности Европы с учетом потребностей холодной войны. Это объединение стало зародышем объединения Европы, превратившись, по выражению одного из биографов Монне, в европейское «сверхгосударство металлов и минералов»;

• Евратом и Общий рынок, созданные в соответствии с Римскими договорами 1956-1957 гг. (Европейское сообщество), и их детище — маастрихтская диктатура «единой Европы» с 1992 года, Европейский центральный банк (ЕЦБ) и евро с 1999 года, недавний Договор о реформе ЕС.

Все эти организации строились как экономические картели, опирающиеся на военные союзы — сначала НАТО, созданное в 1949 году, чтобы «держать русскихподальше, американцев— поближе, а немцев— пониже» как выразился лорд Исмей. В 1952-1954 бы предпринята попытка создать Европейское оборонительное сообщество (ЕОС; EuropeanDefenseCommunity, EDC)10, диктатура которого была бы намного жестче, чем сегодняшние Маастрихтский договор и ЕЦБ.

Жан Монне, ставленник Англии

Пожалуй, самой яркой фигурой, стоящей за всеми этими планами и активно их продвигавшей, был международный финансист Жан Монне. Лидер французской «Синархии» на протяжении большей части 20-го века, Монне был отцом-основателем современного Европейского Союза. В статьях в Economist и других многочисленных публикациях, посвященных 50-летию Евросоюза, да и в самом Европейском Союзе, об этом пишут открыто.

Масонской Синархией, антинациональной международной структурой, занимались американские и французские спецслужбы. Документ французской военной разведки «Синархистское движение Империи» (СДИ), подготовленный в июле 1941 г., характеризует его так: «Синархистское движение — международное движение, возникшее после Версальского договора, финансировалось и управлялось определенными финансовыми кругами из высших сфер международного банковского сообщества. Его цель — свержение парламентских режимов во всех странах, где они есть, потому что парламенты недостаточно преданны интересам этих кругов и поэтому ими слишком сложно управлять…

Поэтому СДИ предлагает сменить их на более сговорчивые и легко управляемые режимы. Власть сосредоточится в руках у капитанов промышленности и назначенных представителей избранных банковских групп в каждой стране»11.

Как вспоминал Монне, с самого начала свой политической карьеры во время Первой мировой войны он стремился к созданию федеративной Европы вместо национальных государств, с единой валютой и правящим центральным банком. Монне был протеже лорда Роберта Бранда, в течение полувека заправлявшего в лондонском банке «Лазар» — с ним у Монне сохранились теснейшие связи12.

Когда Рузвельт в союзе с англичанами (которыми к тому времени руководил Черчилль) возглавил борьбу с Гитлером — а англичане его сами выпестовали — стало понятно, что промышленный потенциал США обеспечит полную победу союзников. В обстановке, когда выигрывал Рузвельт, Монне надел другую личину, и создал себе репутацию советника американского президента.

Во время Второй мировой войны лорд Бранд возглавлял Британский совет по снабжению в Северной Америке. Он направил Монне в Вашингтон в качестве своего заместителя (1940-1943), чтобы втереться в доверие к будущему победителю и постараться максимально активизировать участие в войне США и облегчить участь осажденной Англии. Среди американских партнеров этого «советника Рузвельта» были сливки истеблишмента из моргановских кругов, многие заклятые враги Рузвельта: партнеры Моргана Томас Ламонт и Дуайт Морроу, браться Даллесы, Джон Макклой, Аверелл Гарриман, Дин Ачесон, К. Дуглас Диллоны (отец и сын), и Дин Раск.

Карьера Монне теснейшим образом переплетена с англо-голландскими планами мирового господства, начиная с создания международных картелей во время Первой мировой войны (см. Приложение 3), создания Лиги наций (идея Круглого стола), в которой Монне был заместителем генерального секретаря, и прихода к власти Гитлера, до большой политики в послевоенный период. Рождение в Маастрихте «единой Европы» стало венцом его планов единой Европы, в которой будут заправлять англичане и французские синархисты.

Среди его учеников были два известнейших синархиста 20-го века: Джордж У. Болл, бывший председатель правления LehmanBrothers и бывший заместитель госсекретаря США, и Феликс Рогатин, давнишний партнер в банке «Лазар»,а позднее советник председателя правления «Леман бразерс» до крушения банка в 2008 году. Болл считал себя «одним из многих писцов» Монне, в доме которого часто бывал. Он был продолжателем идеи Монне об «экономике, определяющей политику», и в 1960-х и 1970-х пропагандировал «глобальные корпорации», которые раздвинут «узкие и ограничивающие (свободу действий) политические границы национальных государств». Рогатин, в последнее время практически приватизировавший демократическую партию США, «мыслил себя… воплощением своего героя, Жана Монне», и скромно поправлялся: «я не льщу себе мыслью, что я и есть Жан Монне»13.

Карьера Монне также проливает свет на голландский сектор англо-голландской олигархии (см. Приложение 1). В послевоенных проектах «единой Европы» рядом с ним всегда находился Макс Констамм, бывший личный секретарь голландской королевы Вильгельмины (свекровь бывшего нациста и основателя Бильдербергского клуба принца Бернхарда) и крестный отец принца Константина, длительное время представлявший Европу в Трехсторонней комиссии.

Монне против де Голля и Аденауэра

Двадцать второго января 1963 года президент Франции де Голль и канцлер ФРГ Конрад Аденауэр ошеломили мир, подписав договор о франко-германском сотрудничестве. Они завили, что Европа действительно объединится, но на основе сотрудничества суверенных государств во главе с Францией и Германией, а не по синархистским англо-голландским и французским проектам «единой Европы». Это был договор в духе вестфальских принципов, он предполагал частые консультации по вопросам экономики, безопасности и внешней политики.

Договор был подписан через три месяца после кошмарного Карибского кризиса, поставившего мир на грань атомной войны после многих лет Холодной войны, затяжного Берлинского кризиса и многих других конфликтов. Соглашение де Голля и Аденауэра давало надежду на улучшение обстановки в мире, обновленная Европа Отечеств могла стать силой, способствующей стабильности и сотрудничеству, а не ареной искусственных конфликтов Холодной войны.

Англо-голландская олигархия взорвалась от ярости. Архитектор Холодной войны Дин Ачесон, бывший госсекретарь в администрации Трумэна, подготовил меморандум «Январское фиаско — создание голлистской Европы нужно предотвратить». А «Монне считал, что заключая договор де Голль хотел на самом деле саботировать европейскую интеграцию» и агитировал против ратификации, особенно в бундестаге!14 Через несколько месяцев Аденауэра отстранили от власти в результате махинаций англичан, а на де Голля организовали несколько покушений, следы некоторых из них ведут в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе15.

Де Голля оттеснили от власти в 1945 году, но он продолжал отчаянную борьбу с планами «единой Европы» Монне. Де Голль был против создания Европейского объединения угля и стали, идеи создания Европейского оборонительного сообщества и Римских договоров. Де Голль не раз называл Монне не просто синархистом, но и вдохновителем Синархии16. После избрания на пост президента в 1958 году во время алжирского кризиса де Голль заявил: «Наступили времена, когда Монне командовать больше не будет».
3. Монне и корни глобализации

Монне родился в Коньяке во Франции, в семье знатных виноделов. Семейные связи с Лондоном, где в 1904-1906 году Монне представлял свою фирму, позволили ей стать единственным поставщиком коньяка могущественной канадской Компании Гудзонова залива (КГЗ; Hudson’s Bay Company, HBC). Два руководителя КГЗ были людьми Лазара, это были крупнейшие финансисты 20-го века: глава КГЗ Роберт Киндерсли, также возглавлявший лондонское отделение банка Лазара, а его заместитель Бранд был членом правления банка Лазара. Связи с этими людьми стали для Монне отправной точкой карьеры, а Бранд оставался его покровителем на протяжении десятилетий.

Киндерсли работал на Лазаров с 1905 года до смерти в 1954 году, и был управляющим банка Англии с 1914 по 1946 год. Вместе с Брандом он был автором плана Дауэса для Германии 1924 года. Бранд принадлежал к сливкам британской олигархии, его отец виконт Бранд был 24-ым бароном Дейкрским.

Бранды имели семейные связи с несколькими семействами из кругов Сесилей, самого влиятельного олигархического клана Англии17. Два брата Бранда были королевскими помощниками.

Бранд был финансовым советником лорда Сесила, лидером блока Сесила и председателем Верховного экономического совета союзников (ВЭСС; Supreme Allied Economic Council, SAEC), созданного по Версальскому договору в 1919 году. Позже он станет главным английским «контролером американцев», начиная со времен его пребывания в Вашингтоне в 1941-1946 годах, где в 1946 году они вместе с Джоном Мейнардом Кейнсом оговаривали условия представления огромного займа в 3,5 миллиарда долларов для спасения Британии от банкротства.

Во время Первой мировой войны Бранд и Киндерсли пригласили Монне в Лондон, где поначалу он представлял французскую Службу гражданского обеспечения, а затем переключился на совместные англо-французские «закупочные комиссии», которые станут фундаментом послевоенных продовольственных, транспортных, военных и прочих картелей. В свою очередь, Монне посодействовал получению КГЗ эксклюзивного контракта на поставку военного снаряжения во Францию из Канады. Канадскую имперскую службу воинского снаряжения создал сам Бранд. Когда у Франции возникли затруднения с оплатой заказанного снаряжения, Монне обратился «к своим друзьям в Компании Гудзонова залива. Они согласились предоставить Франции заем в один миллиард золотом для оплаты канадской пшеницы»16. За услуги КГЗ выделил Монне личный заем, который позднее был списан.

В результате Первой мировой войны возникли сырьевые картели, базирующиеся в Лондоне, сохранявшие свою структуру на протяжении 20-го века. В картелизации и консолидации экономического контроля Монне и его спонсоры видели будущие политические контуры Европы, какой они хотели ее видеть.

В начале войны все страны, воевавшие против немцев, на свое собственное усмотрение закупали муку, мясо, сахар и прочее продовольствие. Как вспоминал Монне, для того, чтобы «предотвратить конкуренцию, взвинчивающую цены», англичане создали совместные закупочные комиссии. Первой была комиссия по закупкам пшеницы, ее создали в 1916 году Монне и Дж. Артур Солтер — чиновник британского министерства транспорта и по совместительству член Круглого стола, позднее вместе с Монне он заседал в Верховном экономическом совете союзников. Солтер также был секретарем. Комиссии по репарациям (1919-1922), а затем директором отдела по экономике и финансам Секретариата Лиги наций до 1931 года. «Я полагал, — писал Монне, — что комиссия по закупкам пшеницы станет прототипом совместных организаций союзников по совместному правлению стратегическими ресурсами… Внезапнообщиеинтересывытеснилинациональные»18.

Были созданы и другие комиссии для регулирования закупок масел, зерна, жиров, сахара, мяса и нитратов, для решения проблем перевозок был организован Союзный совет по морскому транспорту (ССМТ). О последнем Монне писал: «Транспортная структура открыла новые горизонты, появилась возможность контроля всех морских судов, союзных и нейтральных, их классификации, перемещений и перевозимых грузов. Такие действующие реестры стали возможными благодаря мощной разведывательной сети, которой руководил Солтер. Постепенно новые комиссии должны были обеспечить централизацию всех программ снабжения… Впервые возник инструмент получения информации и принятия решений по управлению экономикой нескольких стран, вынуждая их делиться до того секретной информацией. Было естественно полагать, и так это и было, что эта система сохранится в восстановительный период после войны, и доказав свою эффективность, превратится в регулирующий механизм международной жизни».

Монне не скромничал по поводу политического смысла таких организаций: «В 1917-1918 годах не было преувеличением утверждение, что снабжать армии и гражданское население могла только система, обладающая квази-диктаторской властью».

К концу войны в ноябре 1918 года «транспортное объединение стало… нервом всей военной экономики. И это качество оно сохранило и в послевоенный период». Во времена президента Вильсона и его правой руки англофила полковника Хауса, правительство США присоединилось к различным организациям. Министр торговли Франции Клементель заметил Вильсону: «Эта формула мирового контроля товарных ресурсов достаточно убедительна, чтобы начать мирное наступление… Пакт о мире, предусматривающий экономические санкции против любого государства, нарушающего этот пакт, должен стать основой Лиги наций». Монне писал: «Мировой контроль сырья и промышленных товаров союзными державами стал реальностью благодаря комиссиям и целевым комитетам, которыми мы управляли из Лондона». За труды на благо Британской империи Монне был награжден Большим крестом Ордена Британской империи.

Из-за оппозиции Сената и других учреждений США вскоре вышли из этих картелей, потому что, как горевал Монне, «с точки зрения американцев эти комиссии усиливали английский контроль сырьевых ресурсов»19.

За время работы в ССМТ Монне наладил связи с людьми, которые сохранит всю оставшуюся жизнь — с партнером «Дж. П. Морган» Дуайтом Морроу и братьями Даллесами. В конце войны ССМТ вошла в состав ВЭСС Сесила/Бранда. Монне и Клементель предлагали Вильсону сохранить Верховный экономический совет союзников «как ядро экономического союза», который будет править миром. Монне был французским представителем в ВЭСС.

Лига наций

ВЭСС подготовил проект устава Лиги наций, а лорд Сесил благословил сэра Эрика Драммонда,16-го графа Пертского и фанатика «мирового правительства», ее возглавить. Заместителем генерального секретаря лорд Сесил выбрал Монне, которому в то время был 31 год. Круглый стол предполагал превратить Лигу наций в мировое правительство, о чем скажет Черчилль в своей речи о железном занавесе: «Были надежды и беспочвенная уверенность, что… Лига наций станет всесильной».

Солтер и Бранд из банка «Лазар» подготовили проведение экономической конференции в Брюсселе в октябре 1920 года, во время которой была создана Экономическая финансовая организация, ставшая структурой Лиги наций. Солтер возглавил ее и назначил руководителями отделений людей, руководивших из Лондона картелями, созданными во время войны. Руководители и их штат из 120 работников собрали вещи и просто переселились в секретариат Лиги наций! При Солтере и Монне эта организация разрабатывала планы послевоенной «коррекции» — в стиле сегодняшнего МВФ — для Австрии, Польши, Венгрии, Греции и Болгарии, по единым рецептам: жесткое сокращение бюджетных расходов и создание «независимых центральных банков». Монне все же сетовал в своих Мемуарах, что «национальные суверенитеты препятствовали… демонстрации общего интереса», — т. е., продолжению грабежа.

О штате Солтера Монне писал, что «этих людей кооптировали одного за другим, не обращая внимания на национальность, и чего не было никогда ранее, эти люди при исполнении своих обязанностей были полностью оторваны от верности своим странам».В памфлете Фабианского общества Джордж Бернард Шоу ликовал: «В Женеве вершатся поистине великие дела, создается международная общественная служба, руководят которой министры коалиции, которая является по сути зародышем мирового правительства. В атмосфере Женевы патриот чахнет, патриот там просто шпион, которого нельзя расстрелять».

Всеми этими «реорганизациями» дирижировал Банк Англии, писал Монне. Банк Англии был эпицентром англо-голландской финансовой системы с самого момента его основания в 1694 году, через шесть лет после того как голландец Вильгельм Оранский захватил английский престол. При Монтегю Нормане Банк Англии сыграл решающую роль в возвышении Гитлера. Норман был другом Монне, Монне о нем писал так: «Сегодня трудно представить, какими были престиж и власть этого учреждения в начале века… Он [Норман] несколько раз приглашал меня к себе, и я стал его другом».

В Лиге наций Монне работал до декабря 1923 года. В августе 1926 года он уже был вице-президентом «Сосиете франсез Блэр & ко.», французского отделения влиятельного инвестиционного банка «Блэр» из Нью-Йорка. Из-за кулис частного сектора Монне продолжал свою деятельность в Лиге наций: «стабилизировал» валюты введением мер экономии, организовывал международные займы, например французский заем 1926 года для «стабилизации валюты», в результате которого «Лазар» обобрал страну до нитки.

Заместителем у Монне в банке «Блэр & ко.» был Рене Плевен, служивший ему десятки лет — министром иностранных дел Франции, а затем премьер-министром Франции. Номинально в 1950-х Плевен станет автором концепции Европейского оборонительного сообщества (в действительности, план написал Монне). Плевен также стоял за займом 1927 года для стабилизации польского злотого, главным американским партнером Монне в этой операции был его друг по ССМТ Джон Фостер Даллес.

С началом Великой депрессии президент Рузвельт развернул борьбу с «экономическими роялистами» Уолл-стрита и Лондона для восстановления экономики страны. В Германии экономист Вильгельм Лаутенбах и его единомышленники из общества Фридриха Листа безуспешно пытались сделать то же самое.20 Но не Монне. Все 30-е годы он прилежно служил английской финансовой олигархии.

В 1932 году Монне контролировал ликвидацию финансовой империи Ивара Крёгера, знаменитого шведского спичечного короля, контролировавшего 80% мирового производства спичек, «большую часть европейской бумаги и целлюлозы, четырнадцать телефонных и телеграфных компаний в шести странах, значительную часть крестьянской ипотеки в Швеции, Франции и Германии, восемь железных рудников и многие другие предприятия, включая банки и газеты в различных странах»21.

Три года с 1934 по 1936 год Монне провел в Китае советником министра финансов Т. В. Суна, шурина председателя Национального правительства Китая Чан Кайши. В это время Монне работал на международный финансовый консорциум, в состав которого входили «Блэр & ко.», «Лазар», и «Банк Гонконга и Шанхая». Он продвинул члена Круглого стола Артура Солтера в руководство национального экономического совета Китая.

По возвращении в Нью-Йорк Монне участвовал в попытке Блэра захватить «Банк Америки» А.П. Джаннини через холдинговую компанию банка «Блэр» «Трансамерика». Попытка провалилась, но Монне успел увести жену у сына Джаннини, итальянскую аристократку Сильвию ди Бондини.

Влиятельные друзья Монне устроили ему и следующую работу: «После краха холдинговой компании Transamerica, где подвизался Монне, Джон Фостер Даллес и Роберт Бранд из финансовой империи братьев Лазар поставили его на (деловые) рельсы».22 Даллес дал Монне и его другу, сочувствующему нацистам финансисту Джорджу Мурнейну, деньги для инвестиционных операций.

Помощь Гитлеру

Война уже была на горизонте, когда в декабре 1939 года Монне тряхнул стариной и возглавил Англо-французский координационный комитет в Лондоне, где занялся созданием совместных англо-французских закупочных комиссий/картелей для военного снабжения. За год до этого по поручению президента Даладье он уже встречался с президентом Рузвельтом и другими чиновниками США на предмет закупки самолетов для Франции. Уже тогда он вызвал подозрение у министра финансов Генри Моргентау своими связями в банковском мире.

В Лондоне весной 1940 года Монне занимался подготовкой формального союза Франции и Великобритании — полного слияния двух государств. Когда после падения Франции в июне 1940 года эти планы утратили актуальность, лорд Бранд выдвинул Монне на пост заместителя председателя Британского совета по военным поставкам. В этом качестве Монне провел большую часть Второй мировой войны в США.

Моргентау, контролировавший продажу вооружений Франции и Англии до принятия программы ленд-лиза в 1941 году, начал расследование деятельности Монне, связанное с его довоенными деловыми связями с нацистской Германией, а также «сокрытием им и Мурнейном факта немецкой собственности компаний от американского правительства»23. Особое внимание привлекла компания «Америкэн Бош», которой руководил Мурнейн, оказавшаяся дочкой немецкого картеля в сердце нацистской военной машины.

Бош со штаб-квартирой в Штутгарте был главным европейским производителем комплектующих для автомобильной и авиационной промышленности и, по сведениям Министерства юстиции США, имел практически полную мировую монополию на производство топливных инжекторов. Его дочернее предприятие в США «было для нацистов орудием экономической войны, соглашения по системам инжекции с иностранными компаниями ограничивали производство и разработки этого оборудования за пределами Германии, а также использовались для получения немцами технической информации». Они также поставляли нацистам американское сырье и хлопок24.

С Мурнейна и Монне в конечном итоге сняли подозрения, и «благодаря многочисленным доброжелателям… он не потерял уважение Уайт-холла и Вашингтона»25. В числе этих доброжелателей был Джон Макклой, де-факто лидер американской господствующей верхушки. В его бумагах сохранился «ответ Макклоя от 27 июня 1942 года на рапорт о возможных связях Монне с немецкими шпионами», Макклой пишет, что «я давно знаю Монне лучше, чем кто-либо в Вашингтоне, и я уверен в его преданности»26.

Но это расследование привлекло внимание Рузвельта. Оно «побудило его обратить внимание на иностранную собственность в американских корпорациях… чтобы иностранные корпорации не владели слишком большими пакетами акций или облигаций в американских корпорациях»27. Деятельность американского филиала Бош стала предметом расследования управления Контролера иностранной собственности и комитета Килгора в Сенате США28. Моргентау на Монне не остановился, но занялся расследованием деятельности Бранда и банка Бранда — «Лазар Фрер», в котором Мурнейн скоро станет одной из ведущих фигур.29

Помимо защиты немецких картелей Монне не забывал о планах мирового правительства. Накануне Второй мировой войны приемный отец Феликса Рогатина Кларенс Стрейт из Круглого стола опубликовал скандальную книгу Union Now («Союз сейчас»), в которой призывал к слиянию США, Англии, Канады и других «атлантических демократий», что должно было стать фундаментом «мирового союза». Чтобы облегчить процесс слияния Монне и Джон Фостер Даллес вынашивали планы Межэкономического совета,взяв за основу ВЭСС Сесила/Бранда 1919 года, а Стрейт и Монне обсуждали «возможность включения в этом союз всей Европы».

Генеральный комиссариат планирования (Commissariat Général du Plan)

В декабре 1942 года Монне написал Рузвельту, в надежде протолкнуть генерала Жиро на роль объединителя французов вне Франции, вместо де Голля. Монне не нравилось, что де Голль выступает за национальный суверенитет, а его перспективу послевоенного восстановления Франции через сильное государство (а не картели) Монне видел «надуманной, с угрозой фашизма»30.

Вместе с Монне против де Голля интриговали Макклой, к этому времени заместитель военного министра, и Роберт Мерфи, координатор связей с Жиро в Алжире и главный спонсор в Северной Африке синархиста Лемегр-Дюбрея. Последний был регентом центрального банка Франции Банка Франции, подвластного «двумстам семьям». О его (Дюбрея) деятельности говорится в пространном едком докладе Рузвельту главы OSS Уильяма Донована под названием «Банк Вормс и Синархия»31. После войны Мэрфи был послом в Бельгии и поддерживал тесные связи с Монне, выступая в поддержку его планов «единой Европы».

Монне направился в Алжир министром вооружений и снабжения от французского Комитета национального освобождения (Comité FrançaisdeLibérationNationale, CFLN), который сначала возглавляли Жиро и де Голль, а потом единолично де Голль. Он попытался направить движение французского Сопротивления в сторону Синархии, в декларации собрания Комитета 15 августа 1943 года говорится, что «в Европе не будет мира, если государства восстановятся на принципе национального суверенитета… Европейские государства слишком малы, чтобы гарантировать своим народам благополучие и социальное развитие. Европейские государства должны объединиться в конфедерацию»32.

В течение 1942 и 1943 гг. Рузвельт занимался строительством «объединенных наций», которые должны были стать основой послевоенного мира. 30 октября 1943 года в Москве была принята совместная декларация США, Советского Союза, Великобритании и Китая, призывавшая к созданию постоянного органа под таким названием. 9 ноября того же года на конференции 44 стран в Белом доме была создана Администрация помощи и восстановления Объединенных наций (UNRRA, ЮНРРА).

В том же месяце Монне вернулся в Вашингтон в качестве французского делегата в Совете Администрации. Это пост и дружба с Макклоем, возглавлявшим англо-американский Объединенный комитет по связям с гражданской администрацией и населением (в Европе), позволили Монне контролировать американские деньги, выделявшиеся для Франции.

Его американские друзья представляли его человеком, который должен править послевоенной Францией. Летом 1944 года в большой статье журнала Fortune (которым владел поклонник Муссолини Генри Люс) Монне назвали «мистер Жан Монне Коньякский». Монне тогда обозначил направление, в котором Генеральный комиссариат планирования был лишь первым шагом: «Многое нужно изменить, сначала в учреждениях Франции, а потом и в основах организации всей Европы». Монне настаивал на идеях, которые он навязывал Комитету национального освобождения: «Государства Европы должны создать федерацию или «европейскую общность», которая превратит их в единый экономический организм».

В мае 1944 года Комитет национального освобождения, руководимый де Голлем, превратился во временное правительство Франции, было создано Министерство национальной экономики под руководством Пьера Мендеса-Франса. Как пишет биограф Монне, весной 1945 года ему и его друзьям «либеральным экономистам» Рене Плевену и Рене Майеру удалось «организовать отстранение Мендеса». Это открыло дорогу «планированию» Монне, которое даже его льстивые биографы характеризуют как перелицовку плана Виши, разработанного банком Вормс: «Во времена Виши большое влияние приобрели технократические модернизаторские идеи, и Генеральное представительство национальных производств, Центральное бюро распределения производственных товаров и комитеты планирования все по-своему были предвестниками послевоенного Комиссариата планирования»33.

В качестве французского представителя в Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций в конце 1943 года Монне использовал свои связи с американской частью англо-американского истеблишмента, уходящие корнями во времена Первой мировой войны, для контроля над американскими деньгами, направлявшимися Франции, включая ленд-лиз, займы, а через несколько лет и средства в рамках плана Маршалла. Это дало ему во Франции власть практически равную власти де Голля, которому ничего не оставалось, как назначить Монне главой Генерального комиссариата планирования:

«В послевоенной Франции, голодной на валюту, Монне был человеком, который знал, как залезть в кошелек американцев. Чтобы обеспечить поставки по ленд-лизу де Голль назначил Монне ответственным за планирование — тогда этот орган существовал пассивно — и придал властные полномочия комиссариата. В феврале 1946 года Монне оформил заем Блума, который позволил французской экономике продержаться в течение года. В последующие два года ему удалось перетянуть во Францию непропорционально большую часть средств, выделявшихся по плану Маршалла. Эти деньги направлялись на финансирование инвестиционных проектов под эгидой Комиссариата планирования, финансирование которого в результате не зависело от парламента и могущественных контрольных служб министерства финансов. Прямая связь с Вашингтоном превратила Монне в независимую власть во Франции»34. И его справедливо обвиняли в «сговоре с иностранными интересами».
Монне был неподотчетен никому, кроме главы государства (номинально), и превратился в экономического царя Франции. Его комиссия, в состав которой входило всего 100 человек, подготовила план реорганизации французской промышленности. За последующие двадцать лет во Франции сменилось 29 правительств и только три руководителя Комиссариата планирования.

Сердцевиной Комиссариата планирования были комиссии по модернизации — корпоративистские промышленные, трудовые и предпринимательские советы, напоминавшие структуры, которые венецианский финансист Джузеппе Вольпи создал в Италии в 1920-х и 1930-х годах в бытность министром финансов Муссолини, а позднее главой Фашистской конфедерации промышленников.Комиссии подчинялись Генеральному комиссариату планирования, которым руководил Монне. В комиссариате работали «три мушкетера», проводники планов «единой Европы» Монне в последующие десятилетия: Робер Маржолен, Этьенн Хирш и Пьер Ури.

Была сделана ставка на развитие тяжелой промышленности с тем, чтобы Франция стала ведущей европейской державой вместо Германии. Капиталовложения направлялись в национализированную энергетику, угольную промышленность и транспорт, частные сталелитейную и цементную промышленность, а также, под давлением мощного сельскохозяйственного лобби, в производство сельхозтехники. Поскольку план Монне имел целью мощную Францию, де Голль его поддерживал, а поскольку Монне контролировал деньги, у него не оставалось выбора кроме как одобрить создание комиссариата до того, как сам де Голль ушел в отставку с поста временного президента Четвертой республики в декабре 1945 года.

Главный вопрос экономической политики состоял в том, кто будет руководить Францией: синархисты и их иностранные спонсоры, или сам французский народ. «Генерал де Голль заявил, что удавку картелей на горле французской экономики нужно разорвать», — заметил глава совета по выработке политики Антитрестовского департамента Рузвельта, но у Монне были другие планы. Исследователь французской Синархии Робер Юссон пишет, что под эгидой Комиссариата планирования «Лазары и Ротшильды навязывали гегемонию в финансовой и экономической сферах». В условиях олигархического контроля неудивительно, что «рост промышленного производства [Франции] значительно отставал от показателей соседей» после первых пяти лет.35 Инертности французов вернее всего способствовал сам Монне, «удивлявший очевидцев «чудовищным невежеством». О производственных показателях он ничего не знал. Путал миллионы тонн с миллионами франков».36

Комиссариат планирования позволил Лазарам перегруппироваться и обновить Синархию, центром которой был доминировавший в правительстве Виши банк Вормс. Юссон пишет, что «Кажущаяся конкуренция между Вормсом и Лазаром только косметическая… Банк Лазаров открыл новое банковское отделение Вормса в 1928-1929 годах». После освобождения, по его словам — «уполномоченные банка Лазар заняли руководящие посты в экономических и финансовых структурах французского государства, заменяя синархистов из режима Виши, за которыми шла охота, их арестовывали и сажали в тюрьму».

Но даже синархистов из правительства Виши очень быстро освобождали.

Преемственность довоенной Синархии и послевоенной «единой Европы» Монне очень хорошо видна на примере Маржолена. В документах полиции и разведки он фигурирует как член Синархии в банке Вормс, а также член группы 9 июля 1934 года, «собравшей синархистов всех мастей и сторонников государственного и социального корпоратизма фашистского типа. Группа была организована по инициативе Жюля Ромена, адепта Жана Кутро»37. Кутро стоял во главе Синархистского движения империи, руководящего центра Синархии для Вормса и Лазаров.

Уже в 1933 году молодого Маржолена взял под свою опеку Чарльз Рист, заместитель управляющего Банка Франции и один из двух представителей Фонда Рокфеллера во Франции. После работы в Комиссии по планированию Маржолен стал первым генеральным секретарем плана Маршалла в Европе, формально называвшегося Организацией европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС). Он возглавлял ОЕЭС с 1948 по 1951 год, а позже стал вице-президентом Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и курировал экономику и финансы (1958-1967), до того, как вошел в состав совета директоров «Ройял Датч-Шелл» и «Чейз Манхеттен банк».

Этьен Хирш до войны руководил отделением «Этаблисман Кульман», французской ветвью европейского картеля красителей, партнера нацистской «И.Г. Фарбен». В 1943 году фирма «Кульман» свела Хирша с Монне, который с его связями в Вашингтоне и Лондоне рассчитывал взять под контроль всю французскую экономику. В 1944-1945 годах Хирш руководил французским сектором временного Европейского экономического комитета и, по его собственным словам, поддерживал «постоянные связи с американцами и англичанами», возглавлял технический отдел Комиссариата планирования Монне в 1946-1949 годах, в 1949-1952 годах был в ней заместителем председателя и председателем в 1952-1959 годах. В 1950-1951 годах он помогал Монне создавать Европейский союз угля и стали, в 1951-1952 годах заседал в секретариате натовских «мудрецов», в который входили Монне, финансист Аверелл Гарриман и лорд Плауден, а затем стал первым главой Евратома.

Третьим из трех мушкетеров был Пьер Ури, представитель «Леман бразерс» в Европе, и реальный автор римских договоров в будущем.

Опираясь на эту тройку, Монне создал Синархию, охватывавшую всю Европу. Лорд Солтер, его друг и соратник на протяжении полувека, вспоминал в 1967 году: «Постепенно среди тех, кто был способен понять и оценить идеи (Монне) с их беспрецедентной мощью, глубиной и масштабом, рос круг его сторонников, в то время как широкой общественности он был почти неизвестен. В позднейшие годы он управлял через разные каналы скрытых, или частично скрытых официальных назначений, а еще позже он сохранял огромное влияние искусным манипулированием тщательно отобранных групп европейцев разных национальностей и различных источников власти (например, лидеров профсоюзов)»38.

Замечания Солтера подтверждает хвастовство Ури и Бернара Клапье, заместителя управляющего Банка Франции. Ури писал: «Изумительное время… Жан Монне, Хирш и я заправляли всем: планированием, финансовой политикой, международными делами. Наша сила была в том, что когда мы создавали Объединение угля и стали, на всех ключевых постах были люди, готовые нас поддержать, люди, которых мы сами выдвинули». Клапье: «Нас было двадцать человек, работавших с Монне. В разных министерствах мы действовали из тени. Ничто не проходило мимо нас»39.

4. После войны

Синархистский «план Маршалла»

План Маршалла, равно как и холодная война, в обстановке которой он осуществлялся, был порождением англо-американских финансистов, заправлявших Трумэном, а ранее финансировавших Гитлера. Недавно рассекреченные документы Госдепартамента и других американских и английских правительственных учреждений показывают, как конкретные подходы к восстановлению Европы в рамках Плана Маршалла служили политических и стратегическим целям, запросам финансовой власти, и интересам лондонских картелей. Цели были следующие: 1) создание развитой промышленности в Европе с перспективой конфликта с Советским Союзом и ослабление экономики США за счет ее милитаризации и ориентации на производство ширпотреба, 2) федерализация Европы и превращение ее в Соединенные Штаты Европы, где будут царствовать картели, управляемые Синархией, с конечной целью объединения с США и Британией40. Кроме того, когда резко сократился экспорт США в Европу, на уме был саботаж американской экономики — фундамента, на котором Рузвельт строил свою послевоенную Бреттонвудскую систему. В 1947 году Соединенные Штаты экспортировали в Европу товаров на сумму в 6,7 миллиардов долларов, в основном продукции машиностроения и средств производства, а план Маршалла ставил целью сокращение этого экспорта до 2,3 миллиардов в 1952-1953 годах. Вместо того, чтобы наводнить Европу и мир американским оборудованием, чтобы навсегда положить конец английской колониальной империи, «смыслом американской экономики», по словам ставленника Сити/Уолл-стрита Артура Бернса, возглавлявшего Совет экономических советников президента Эйзенхауэра в 1953-1956 годах, стало «производство ширпотреба»41.

В плане Маршалла англичане сыграли ключевую роль. По замечанию историка Майкла Хогана, «в управлении процессом англичане уступали только американцам»42.

Кукловоды Трумэна не только консультировались с Монне при разработке плана Маршалла, но и предложили ему его возглавить! У Монне были другие дела, поэтому он указал на Маржолена.

Через 11 дней после смерти Рузвельта 12 апреля 1945 года посол США Аверелл Гарриман устроил встречу Трумэна с советским министром иностранных дел Вячеславом Молотовым. Гарриман предложил Трумэну пригрозить Молотову в связи в «запугиванием» Советами Польши. Разозлившийся Молотов заявил Трумэну, что «со мной так никогда в жизни не разговаривали», а Трумэн позднее хвастал, что «я ему заехал в челюсть с правой». После этой встречи Молотов доложил Сталину, что «от политики Рузвельта отказались»43.

В быстрой последовательности англичане и американцы предприняли следующие шаги: в мае 1945 года были прекращены поставки в СССР по ленд-лизу, а затем и отменен предполагавшийся заем в шесть миллиардов долларов на восстановление советской экономики. В августе на Японию сброшены две атомные бомбы, а в марте 1946 года Трумэн публично поддержал заявление Черчилля о железном занавесе.

В январе 1947 года Трумэн назначил Госсекретарем бывшего начальника штаба сухопутных войск США генерала Джорджа Маршалла. Сам по себе Маршалл был настроен против англичан, но ему пришлось работать в администрации Трумэна, находившейся под английским влиянием, к тому же в условиях холодной войны.

Госдепартаментом при нем заправлял заместитель Госсекретаря Дин Ачесон, ставший Госсекретарем в 1949 году — адвокат и ярый англофил, даже говоривший с английским акцентом. Отец Ачесона англичанин, священник епископальной англиканской церкви, переехал в Коннектикут, и практически вся его семья, включая родившуюся в Канаде мать, получившую английское образование, имела британское подданство. В день рождения короля семья всегда вывешивала английский флаг. Уже в начале 1946 года Ачесон заявлял, что «на земле остается две великих державы, США и Советский Союз», и выживет только одна.

Двенадцатого марта 1947 года Трумэн зачитал Конгрессу бумагу, написанную Ачесоном, из которой следовало, что Советы собираются перехватить Грецию и Турцию через местные коммунистические партии. За кулисами англичане разработали сценарий: «конфиденциально информировали Вашингтон», что Англия «собирается прекратить помощь и снять с себя ответственность за Грецию и Турцию», и готова передать их на попечение Трумэна. Присутствовавший тогда иностранный дипломат заметил, что предложенную Ачесоном доктрину Трумэна, «несмотря на несущественную сумму в 400 миллионов долларов… нельзя рассматривать иначе как объявление войны Советскому Союзу»44.

Генри Уоллес, вице-президент во времена Рузвельта, оценил новую доктрину как «измену великой американской традиции», «лучший пропагандистский жупел для коммунистов», предсказывал, что Америка «бросается в безрассудный авантюризм», что гарантирует «век страха».

Выступая с речью в день вручения дипломов в Гарварде 5 июня 1947 года, Маршалл в самых общих словах объявил о плане США оказания экономической помощи Европе.

План в дальнейшем получил имя Маршалла, но «доступные сегодня данные убедительно свидетельствуют, что в момент, когда Маршалл произносил свою речь, плана еще не было»45. То есть, в Госдепартаменте его не было, а вот Совет по международным отношениям (CFR) Моргана/Лазара во время войны изучал вопрос, «как интегрировать Европу». И через Ачесона эти наработки и стали «планом Маршалла».

В первоначальном варианте его подготовили два чиновника Госдепартамента. Одним из них был Джордж Кеннан, которого Ачесон назначил руководить вновь созданным Государственным военным и военно-морским координационным комитетом (ГВВМКК; State-War-NavyCoordinatingCommittee, SWNCC). До того, как Маршал произнес свою речь, ГВВМКК заседал всего три раза, но уже через месяц в июльском номере за 1947 год журнала ForeignAffairs, издававшегося Советом международных отношений, Кеннан опубликовал статью “Mr. X”, в которой предложил «сдерживать» Советский Союз. По меркам Трумэна/Ачесона/Даллеса Кеннана часто характеризуют «умеренным», но это был фанатичный сторонник мирового правительства, желавший синархистской федерации Европы и создания «североатлантического союзного государства, в который бы входили США, Британия и Канада»46.

Вместе с Кеннаном над планом Маршалла работал заместитель Госсекретаря по экономическим вопросам Вильям Клейтон, в 30-ые годы член Лиги свободы, выступавшей за умиротворение Гитлера и против Рузвельта. С 1949 по 1961 год он был вице-президентом Комитета атлантического союза и лоббировал создание британско-американо-канадской федерации, идею которой продвигал Кларенс Стрейт. Кеннан и Клейтон встречались с Монне в Париже незадолго до речи Маршала и поддерживали контакты во время работы на планом.

Кроме Ачесона, Кеннана и председателя Организации европейского экономического сотрудничества Маржолена, план Маршалла разрабатывала и проводила в жизнь крупнейшая шайка финансистов Гитлера, ненавистников Рузвельта, синархистов и вообще самых отъявленных негодяев, каких знала история. Вот некоторые из них:

Аверелл Гарриман. Посол США в Лондоне после войны, при Трумэне он стал министром торговли, сменив Генри Уоллеса. Председательствовал в Комитете по иностранной помощи при президенте — комитете расследований, созданном в июне 1947 года, сразу после гарвардской речи Маршалла для определения контуров плана и мобилизации общественного мнения. Его главным помощником был Оуэн Д. Янг из банка «Дж. П. Морган».

Роберт Ловетт. Заместитель Госсекретаря при Ачесоне, еще один из банкиров из «Браун Бразерс Гарриман» в администрации Трумэна. Злился на европейцев, «отказавшихся… от наднациональной организации, вместо того… солидаризовавшихся с «подходом Молотова», желавших программы восстановления, которая бы… в максимальной степени сохраняла национальную самодостаточность и автономию»47.

Пол Хоффман. Президент Администрации экономического сотрудничества (АЭС; European Cooperation Administration, ECA) — американской структуры плана Маршалла. Выступая на заседании Совета Организации европейского экономического сотрудничества 31 октября 1949 года, призвал «ни много ни мало к интеграции экономики западной Европы». В июле 1949 года было опубликовано исследование АЭС, в котором предлагалась единая европейская валюта и согласованная фискальная политика, чтобы навсегда «разомкнуть порочный круг экономического национализма». С января 1951 года Хоффман был президентом фонда Форда и активнейшим образом занимался Конгрессом культурной свободы, финансировал «свободные профсоюзы», которые в значительной степени обеспечивали политическое влияние Монне в Европе.

Пол Нитце. Руководитель департамента коммерческой политики Госдепартамента и член его Комитета по программе европейского восстановления. Нитце был закаленным воином холодной войны, скандально известные неоконсерваторы Ричард Перл и Пол Вулфовиц — его протеже.

Льюис Дуглас. Связи с «Дж. П. Морган», американский посол в Англии в конце 1940-х, координировал с англичанами выполнение плана Маршалла.
Продолжение следует ……..