Август 2016-го...

Политику РФ в российско-украинском кризисе с декабря 2013 г. нельзя не оценить как неудачную и в основном противоречащую нашим национально-государственным интересам.
О многомиллиардных кредитах, запихиваемых в карман Януковича, рассуждать не буду; начну с Крыма.
Он, безусловно, наш, но это отнюдь не значит, что в уже в марте 2014-го его следовало воссоединять с «Большою землей» — «забыв» об остальной Новороссии. Подобное мнение высказывали в то время многие наблюдатели политических процессов, и я в том числе — в статье «Незалежный Крым» от 26 февраля в газете «Известия». И тогда, и теперь считаю — нужно было не гнаться за воссоединением Тавриды с Россией и успокаиваться на достигнутом, а «колоть» Украину на пророссийскую и прозападную части. При этом, используя политические козыри в виде возможных сецессий и «аншлюсов» различных территорий «Единокраины» вкупе с подавляющим военно-техническим превосходством России над постмайданной Украиной, теоретически можно было даже остаться в рамках так называемого «международного правового поля», т.е. обойтись без формального раздела этой страны. Так или иначе, следовало создавать Новороссию в максимально возможном ее объеме — до Подолии и до Приднестровья.
Россия должна иметь вокруг своих границ «пояс безопасности», лежащий на лимбовых и отчасти на лимитрофных землях российско-евразийской цивилизации, и Новороссия должна стать его неотъемлемой частью.
В феврале-марте 2014-го Крымский полуостров переживал настоящую русскую национальную революцию, и она, паче чаяния, была поддержана властями РФ. Вдруг, из ниоткуда, перед глазами изумленного мира явилась Великая Россия, с превосходной армией, энергичной политикой, в блеске державной мощи — как богиня Афина явилась из головы Зевса в сиянии бронзовых доспехов. Явилась, но буквально через пару недель после триумфального заседания в Кремле начала гаснуть и уменьшаться в размерах.
Реальная политика России стала все больше расходиться со словами, которыми сопровождался ее украинский курс.
В апреле Кремль вынужденно и нехотя, впрочем, как это первоначально было и в Крыму, отреагировал на начавшуюся в Новороссии, прежде всего на Донбассе и в Харькове, а также в Одессе, «русскую весну». Максимальной реакцией, очень и очень косвенной, был небольшой отряд добровольцев Игоря Стрелкова, отправившийся в Славянск. При этом Россия продолжала исправно поставлять Украине природный газ, за который она столь же исправно не платила и не собиралась платить миллиарды долларов. Таким образом, Москва фактически выступила одним из крупнейших спонсоров нового киевского режима, оказав ему критически важную материальную поддержку на самом опасном этапе его становления — с конца февраля до середины июня.
А в конце апреля — начале мая в настроениях Москвы и вовсе произошел перелом.
В свете намеченного на 11 мая референдума в Донецкой и в Луганской областях и проведения президентских выборов на Украине 25 мая Запад начал интенсивные переговоры с Кремлем. Туда зачастили эмиссары из стран заходящего солнца. И уже в конце апреля, насколько можно судить по открытым источникам информации, на заседании Совета Безопасности России было принято решение о начале отвода войск РФ от границ с Украиной.
«Договориться» окончательно обеим сторонам удалось, по-видимому, во время визита в Москву президента Швейцарской Конфедерации и председателя ОБСЕ Дидье Буркхальтера 7 мая.
Очевидно, что достижению всех этих «договоренностей» способствовал не только страх российского руководства перед западными санкциями и возможной изоляцией со стороны «мирового цивилизованного» — и то, и другое пришло уже после 18 марта, но до поры до времени носило, в сущности, символический характер.
Огромную, если не решающую роль в отказе Кремля от активного продвижения «проекта Новороссия» сыграли бизнес-интересы весьма существенной части нынешней российской «элиты» на Украине. Она вполне резонно рассудила, что если РФ вмешается в политические процессы, происходящие на востоке и юге этой страны, поможет начавшейся там «русской весне», то ее бизнес в «незалежной» будет обрушен. Поэтому с Западом и новыми властями на Украине нужно вступить в сделку. И Запад «продал» россиянскому сообществу власти и бизнеса фигуру их старого партнера Петра Порошенко, имевшего у нас крупный бизнес.
Цитата:
Об обострении обстановки на российско-украинской границе в Крыму
«Украина давно общается с нами как с врагами, а мы с ними до сих пор цацкаемся, как с сестрой, которая на время с нами поругалась. Все, что происходит в Крыму, так или иначе уже выходит за рамки, так как производится на уровне государства»
Леонид Калашников
Политик, депутат Госдумы РФ
Но сделка с Западом по украинскому вопросу — кто бы из ее авторов с российской стороны мог подумать? — оказалась классической сделкой с дьяволом, который, как известно из мифологии и питаемой ею мировой литературы, не выполняет и не собирается выполнять формально взятых на себя обязательств.

Пока Россия пассивно, лишь выражая по официальным дипломатическим каналам «глубокую озабоченность», наблюдала за сожжением участников «русской весны» в Одессе, за обстрелами и разрушением киевскими карателями мятежного Донбасса в целом и Славянска в частности, Запад, как совершенно справедливо, но совсем по другому поводу написал профессор Дмитрий Евстафьев, в полном объеме продемонстрировал «все свои ключевые политические технологии: способность менять правила игры во время игры и полную монополию на глобальный политический, экономический и социальный арбитраж». При этом США и их союзники показали «стойкую неспособность к ограничению эскалации тем, что называется „разумными пределами“».
Порошенко, по-видимому, неожиданно для Москвы, оказался не «президентом мира», а «президентом войны». Вместо обещанного на инаугурации прекращения огня, амнистии и досрочных местных выборов на Донбассе, децентрализации и восстановление отношений с Россией он активизировал боевые действия на востоке Украины и придал им широкомасштабный характер. Россия, помимо желания ее властей, оказалась вынуждена реагировать на положение, сложившееся в Донецкой и в Луганской областях. И ожидаемо «попала». Ее подставили и, как, например, в ситуации со сбитым «Боингом», сделали «козлом отпущения». А после этого навесили уже нешуточные санкции и врубили механизм изоляции верхушки страны от Запада, вожделенного для нее и многих иных в России. Перефразируя Уинстона Черчилля, ей «был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получила войну».
В ситуации с Украиной все произошло по «законам улицы». Представим себе человека, затертого шпаной, которая «держит» двор, при этом человека, потенциально довольно сильного. И вдруг он вышел за незримые, но ощутимые рамки, дерзко защитил свои интересы, т.е. сделал то, что «позволено Юпитеру». К нему прислушались, приняли его во внимание, начали прощупывать и наблюдать за его дальнейшими действиями. И этот человек вполне мог получить более высокий статус в уличной иерархии (предположим, что он неплохо вооружен и владеет приемами рукопашного боя), но тут он пошел на поклон к шпане, свернув с намеченного им же пути. То есть проявил моральную слабость, показал свою принадлежность не к категории «хозяев», а к категории «терпил». А таких шпана безжалостно «гасит». Именно это и случилось с Россией.
К сожалению, по прошествии двух лет мало что изменилось. Типологически примерно та же история повторяется в ситуации с летней Олимпиадой в Рио.
С нами ведут войну на уничтожение, но Россия принимает решения в пользу соглашателей и коллаборационистов вроде теперь уже, слава Богу, бывшего посла Зурабова, близкого друга Петра Порошенко, который, похоже, является его бизнес-партнером, или же в интересах разрушителей нашей страны и прихвостней различных «международных», т.е. западных, западно-ориентированных структур, цветущих на госбюджете в различных сферах жизни и деятельности, например в нанотехнологиях, в спорте.
Пока это так и пока соглашатели и коллаборационисты, разрушители и прихвостни занимают свое высокое положение, пока государственная политика служит их интересам, Россия обречена проигрывать Западу, как Франция с премьерами Даладье и Петэном была обречена проигрывать гитлеровской Германии.
Станислав Хатунцев