Четыре Сталина

Сталин в современной России – один из столпов и в то же время «лакмусовая бумажка» общественного сознания. Скажи мне, что ты думаешь о Сталине – и я скажу, кто ты.

Для одних Сталин – грозный восстановитель империи, для других – параноик, маньяк разрушения, для третьих – враг коммунистической идеи и т.д. Образы Сталина толпятся на экране и на книжных полках магазинов. Но это столпотворение только кажется хаотичным. Образы Сталина можно разделить на положительные и отрицательные, коммунистические (левые) и антикоммунистические (правые).

Получается четыре основных образа, которые проповедуют четыре идеологических лагеря:

- правый сталинизм, характерный для державников (Сталин возродил «нормальный порядок», Российскую империю, разгромил революционеров, сепаратистов и внешних врагов, повел страну дальше по пути прогресса);
- левый сталинизм (Сталин – верный ученик Маркса и Ленина, создатель социализма, разгромивший антисоветские заговоры и фашизм),
- правый антисталинизм, характерный для либералов и сторонников «белой идеи» (Сталин – создатель тоталитарной империи, где все люди по сути стали «зэками», убийца до 100 миллионов человек),
- левый антисталинизм, характерный для троцкистов и «детей ХХ съезда» (Сталин – враг дела Ленина, предатель, погубивший революцию и революционеров). Все мнения о Сталине не сводятся к этим четырем, но в большинстве своем представляют их варианты.

Наверное, сторонники всех этих образов очень удивились бы, если бы им сообщили, что их точки зрения вполне совместимы и представляют лишь части общей картины. Ведь эти образы мифологичны, а идеологический миф – это отобранная под схему часть истины.

Разгромил ли Сталин тот большевизм, который победил в России в 1917 г.? В значительной степени. Стремился ли Сталин воплотить в жизнь коммунистические идеалы Маркса и Ленина? В значительной степени. Было ли советское общество при Сталине тоталитарным? В значительной степени. Продвинулось ли общество при Сталине по пути индустриального прогресса? В значительной степени.

Практически все нынешние мифы о Сталине уходят корнями в споры 20-х гг. Противники большевизма считали планы коммунистического общества чистой утопией. Следовательно, вскоре движение к утопии, социализму должно было провалиться, а страна – вернуться назад, к «нормальному» состоянию – либо к аналогу Российской империи, либо к буржуазной республике.

Эту мысль наиболее ясно выразил эмигрантский публицист Н. Устрялов. Он уже в 1920-1921 гг. высказал идею о том, что логикой вещей, как и во время Французской революции, большевизм будет эволюционировать от радикального революционного якобинизма к режиму, опирающемуся на нормальные буржуазные отношения и твердый правовой порядок. Началось термидорианское «перерождение большевизма», создание новой бюрократии, буржуазии и аристократии. Советская система – это «редиска. Извне красная, внутри – белая». Устрялов приветствовал такую перспективу, называя себя национал-большевиком и ожидая, что «термидор» превратит Россию в сильную державу.

Устрялов рассматривал коммунизм односторонне, для него эта идея была просто синонимом уравнительной утопии. Он не увидел в марксистском коммунизме другой его стороны – стремления к созданию общества, работающего по единому плану, строжайшего экономического централизма. Новую иерархию, державную мощь, угнетение создавал не «термидор», не отход от коммунистических принципов, а последовательный централизм марксистско-ленинской идеи. То, что Устрялов, а затем и Троцкий принимали за «белое», в действительности было проявлением «красного».

Для большевиков «термидор» был страшным предсказанием. Участники антисталинской оппозиции с ужасом фиксировали признаки «перерождения» партии, официально приверженной идеалам социальной справедливости.

Перспектива «термидора» по мнению многих наблюдателей действительно реализовалась в сталинизме. Соответственно, одобрительный взгляд на сталинский «термидор» приводит правых сталинистов к устряловской точке зрения, а критический взгляд левых антисталинистов на «термидор», «перерождение» развивает аргументы Троцкого (в своем взгляде на Сталина именно за Троцким шли и Хрущев, и либеральные коммунисты «шестидесятники»). Но, с другой стороны, многие наблюдатели считают, что никакого «термидора», отката назад не произошло, и при Сталине возникло принципиально новое общество. Левые сталинисты, относятся к нему положительно, а правые антисталинисты обличают как «империю зла».

Популярность Сталина в двух из четырех основных секторов российского исторического сознания – существенный электоральный ресурс. Не удивительно, что это пытаются использовать, например, в КПРФ. Но в таком случае «брэнд» Сталина отталкивает часть коммунистов, которые осуждают идеологию и практику сталинизма. Но в условиях социальных трудностей и в то же время стремления части масс к «возрождению державы» критики Сталина малочисленнее тех, кому нравится его упрощенный, мифологический образ человека, наводившего порядок и боровшегося против «зажравшихся бюрократов» и «плутократов». Так что у «брэнда» Сталина – неплохие перспективы в современной политике.

Александр Шубин