Обсуждаемое
Опрос
Популярное
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Рейтинг
Видео

Что значит попасть в плен в XXI веке

Что значит попасть в плен в XXI веке

Все равно что мертвые

Лилия Родионова — член комиссии по делам военнопленных ДНР. Я прихожу к ней со списком фамилий украинских военнослужащих-контрактников, пропавших в августе. «Таких не было» — ответы, полученные в казачьей части в Свердловске, где, по информации матерей, могли находиться солдаты, в СБУ Донецка и других подразделениях ДНР и ЛНР звучат одинаково. Матери пропавших утверждают, что их детей вывезли на территорию России сотрудники ФСБ. Каждый раз я передаю им: из моих поисков ничего не вышло, а они спрашивают: «Почему мы не можем найти наших детей?»

— Ременюк… — Лилия читает фамилии из списка. — Ременюк — «двухсотый». Уже и мама его об этом знает. Они просто смириться не могут. И ДНК совпадения есть. Но родители все равно не верят. Ну, вот я каждый день разговариваю с одним отцом — пятнадцать лет его сын проработал в Москве, приехал в отпуск домой, буквально сутки побыл, в шесть утра пришли, мобилизовали. У него были берцы какие-то особенные. Отцу предложили опознать по берцам, но он не согласился. Ему сказали: «Не хочешь забирать этого, бери того». А есть у меня история, где три раза сошлась ДНК, но мать не согласилась с результатами. Мама же знает своего сына. Если у взрослого человека не было зуба, то он и не вырастет. А ей отдают тело с зубом. «Позвольте… зуб не вырастет… Не возьму». «Как не возьмешь? ДНК совпала. Забирай».

— Вы хотите сказать, что это подтасованные результаты совпадений по ДНК?

— Я не знаю. Мне трудно судить, что там происходит. Но я сталкиваюсь с тем, что люди не верят в смерть своих детей, даже если есть совпадение ДНК. А с матери Ременюка мошенники уже порядка 50–60 тысяч гривен содрали. Обещали, что они его привезут. С чего все началось? Якобы их российские солдаты взяли в плен. У меня был список — сорок человек. И Ременюк в нем, и Карпов, и Олег Чиж. Матери утверждали, что якобы они находятся в Лефортове. Подождите… «Твой сын кто?» — «Слесарь». — «Твой сын кто?» — «Учитель». — «Твой сын кто?» — «Водитель». Кому они нужны в Лефортове? Они рядовые — кому-то интересны? Никому. Их там, конечно же, нет. Были единичные случаи, когда раненых из Иловайского котла вывозили на Россию. Сюда до Донецка везти — 80–90 километров, и еще обстрелы. Ближе было в Россию, в ростовский госпиталь. Были случаи, когда мы вывозили сюда семьи ребят, попавших в плен, а отсюда отправляли на Россию, чтобы парень больше не шел воевать. Потому что он этого не хотел. Но чтобы насильно держали в России — это чушь. Потом появилась версия, что они проданы в рабство чеченцам. Все экстрасенсы как будто сговорились, утверждали, что видят, как ребята работают в тяжелых условиях на кирпичных заводах, а рядом вода. Потом начали появляться другие версии: работают они в копанках, в шахтах. Да какие копанки?! Тут они уже все развалились. Тут самим шахтерам работать негде. Чушь! Теперь другая версия: они чуть ли не на Северном Ледовитом океане лед рубят, не знаю, для чего. Потом: что в Крыму на виноградниках работают. И еще… Есть списки небезызвестного Рубана. (Украинский генерал-полковник Владимир Рубан известен своей посреднической деятельностью при обмене военнопленными. — «РР».) Без вести пропавшие у него числятся в плену.

— Почему?

— Я не знаю.

— А без вести пропавшие — это все равно что мертвые?

— В 90 процентах случаев. Есть еще места, где, возможно, находятся захоронения. И мы до сих пор их поиск не прекращаем. Мы и вчера собирали останки… В Луганске судмедэксперт мне рассказал: он живет в Хрящеватой, и как раз когда там все эти бои шли, пришли к нему представители ВСУ и попросили бензина. «Зачем?» — «Тела надо сжечь». — «Подождите! Что ж вы делаете? Жечь нельзя. Потом ДНК нельзя будет взять». — «А трупный яд?» В общем, рассказали ему эти мифические истории о том, что все заразятся трупным ядом и умрут. «Закопайте! Жечь нельзя! То, что в земле, и семьдесят лет пролежит, а ДНК все равно извлечь можно будет». А из того, что сожгли, уже не извлечешь.

Кто узнает обгоревшего

— На той стороне людям сложно представить, что когда взрывается боекомплект, от танка ничего не остается. Металл раскаляется докрасна и плавится, течет, как смола. Какое там тело? Все спекается до вот такого вот кусочка, — показывает кулак, — и из него материала не получишь. Там можно только экипаж к номеру танка привязать. По-другому — нет. У меня тут одна женщина требовала и требовала «повернути сина»: «Де ж він є? Серед пленних немає, серед загиблих немає». А где он? Ну, где он?! Старобешевский район. Там на проводах и на деревьях куски тел висели. Разрывало тела на части. Вчера в Углегорске были. Выкопали фрагменты. Ребята с украинской стороны забрали, а выехать не смогли, потому что обстрел. Здесь переночевали, а сегодня утром мы их уже туда отправили. Они вчера, конечно, шок от обстрела получили… Ну, и лисы с собаками в оврагах все растащили. А еще мы сталкиваемся с тем, что украинская сторона забирает только то, что хочет, а чего не хочет, то бросает.

— А чего не хотят?

— А вот в Новогригорьевке ребят собрали и в окопах прикопали. Приехал офицерский корпус. Чангар — позывной этой женщины. Что можно будет узнать, она забрала, а обгоревшее — фрагменты, руки, ноги — они там бросили. Кому нужен обгоревший? Кто его узнает?

— А вы зачем их взяли?

— Чтобы отправить на Украину.

— То есть вы берете сгнившие куски тел, загружаете в машину и отправляете?

— Конечно. В Чернухино, когда люди начали возвращаться в разбитые дома, находили там просто кусочки черепа. Мы складывали в пакетик и отправляли.

Обращайтесь в военкомат

— Чиж Олег… С его сестрой мы долго перезванивались. У этой девочки был только брат, больше никого. И она одной из первых начала: «Чиж Олег! Пропал Чиж Олег!» Мы начали спрашивать: «Кто видел Олега Чижа?» И один из пленных назвал себя этим именем. Но на той стороне выяснилось, что это обман. А когда его спросили, почему он так сделал, ответил: «Я слышал, что его все ищут, и подумал, если я скажу, что это я, то быстрее домой попаду». Этот пленный врал, а мы считали, что Олег Чиж жив. В поисках Олега Чижа мы прошли все этапы: Лефортово, Чечня. А уже было совпадение ДНК стопроцентное.

— Извлеченное из останков?

— Да. Он где-то то ли на Саур-Могиле погиб, то ли в Степановке. И жетон его нашелся, и крестик индивидуальной работы. Но сестру долго на той стороне уверяли, что он в плену там-то и там-то. Думаю, что скорее всего они так пытаются скрыть потери. У нас был пленный Николай Сурменко из Херсона. Мы долго общались с его мамой. Он чернобыльский ребенок, весь больной, у него сахарный диабет, он вот такой вот, — показывает рукой расстояние от пола в метра полтора.

— А почему он пошел воевать с такими проблемами?

— А там не спрашивают. Там есть мобилизованные без пальцев рук. Есть с инфарктами… Да, Ярослав, — отвечает на звонок. — Сейчас занята, давайте через полчаса… Это с украинской стороны звонят, — поясняет Лилия. — Союз «Народная память». Мы с ними по пленными работаем… Так вот у матери Сурменко сердце болело за то, что ее сын здесь, но она боялась и того, что его повторно мобилизуют. А все село смеялось над ней: не верили, что ее сын на войне. Говорили: «Да ты спрятала его где-то». А когда он вернулся из плена домой, собрали 5 тысяч гривен ему на лечение… А был у меня случай, когда женщина из какой-то глухой деревни Западной Украины, которая не знает, что такое мобильный телефон, нашла где-то списки пленных Рубана. В них ее сын числился двести каким-то. Она отсчитывала по ним количество уже освобожденных. Кто-то ей дал телефон, набрал мой номер, и вона каже: «Будь ласочка, видпусти мого синочка до дома». — «А почему мы его должны отпустить?» — «А у нього завтра день народження. Дев’ятнадцать рочкив ему буде». — «У нас его не было и нет». — «Як же так? Вин же в списках Рубана». И она понять не могла, что ее сына нет. Его совсем нет. Понимаете? Я им всегда говорю: обращайтесь в свой военкомат. Ведь это же они пришли и забрали вашего сына. Они за него отвечают. Может, они какой-то запрос сделают. Но знаете, как к матерям относятся там, на Украине… Один только командир из Иловайского котла каждый день звонил мне: «Как там мои ребята? Этот? А этот?» Он не требовал: «Отдайте!» Он просто про каждого спрашивал, и я вместе с ним уже выучила все их фамилии. Это был единственный командир, который интересовался судьбой своих ребят. Единственный!

— Сейчас у вас есть пленные?

— Есть. Мало, но есть. На обмен пойдут. Я сама к пленным часто захожу. У них есть телефоны, они звонят своим родственникам. Там есть медпункт, оказывается любая помощь. Но раненых мы стараемся сразу отдавать. У нас был парень из Дебальцево. Он ехал на такой машинке с маленьким кузовом — раненых они вывозили. А холодно ж было. Попали под обстрел на трассе Артемовск-Дебальцево. Те, кто в состоянии был ходить, они… бросили раненых. А с этого парня сняли обувь и часы: «Тебе больше не пригодятся». Раненые еще стонали, но к вечеру все утихло. Он сидел с лейтенантом в кабине. Лейтенанту двадцать два года. Тоже раненый. Лейтенант ему говорит: «Прижимайся ко мне, пока не замерзли». Потом лейтенант умер, и он грелся об него, пока тот не остыл. Трое суток он вылезал из кабины и лизал снег, но потом уже не смог залезть обратно, так и остался на снегу. Когда пришли ополченцы и подняли его, он подумал, что это ангелы.

— Как они поняли, что он живой?

— Стонал. Они его сюда привезли обмороженного. А я вам не сказала, что он сам медик, хирург. Давление у него уже по нулям было, тело окоченело. Мы быстро с той стороной связались: «Готовьте самых лучших докторов!» Хотели сохранить ему руки. Но правую он потерял.

Политика на зоне

— У вас есть информация о том, как обращаются с пленными ополченцами?

— Плохо, но мы не мстим. Мы просто хотим, чтобы там нас услышали и поняли: мы люди, и мы хотим по-людски. У кого есть разум, до того дойдет.

— Вы не мстите, потому что против насилия или только для того, чтобы вас услышали?

— Чтобы не причинять насилия никому! Они должны нас услышать: нельзя поступать так! Так звери не поступают! Правда, гражданские после плена берут в руки оружие. У нас тут был один вор в законе, огромную зону держал. Он сам из Дебальцево. После обстрела вышел посмотреть, цел ли дом, его сразу повязали как сепаратиста. Потом нам его всунули — на обмен. И он, освободившись, сразу же пошел в ополчение, хотя у них на зоне действовал принцип: мы ни за красных, ни за белых, зона — вне политики. Хотя сейчас уже и зона в политике. Когда наших людей осуждают за сепаратизм и бросают на зону, там над ними очень жестоко издеваются зеки.

— А им-то что?

— Но они же зеки с той стороны. Не знаю, что им, но это вот так. Хотя и другой случай вам расскажу. Гражданские попали в плен под Снежным. Их держали на Краматорском аэродроме в ямах с трупами, и один из этих мальчиков после попал в Полтаву на зону к зекам. Это тоже у них такая воспитательная работа — кидают к зекам. Этого мальчика там жестоко били, а когда туда же кинули второго, Алексея Жукова, тому уже выбили все зубы. А у него сахарный диабет. Так вот у него сахар повысился, он начал в кому впадать. Тут смотрящий узнал об этих двух осужденных за сепаратизм, и издевательства моментально прекратились. Дошло даже до того, что зеки ему еду пережевывали. Всего очень много разного происходит.

Плен возле дома

— Я и сама в плену на той стороне побывала. В июле 2014 года. Я начала ездить в Славянск, вывозить оттуда и раненых, и гражданских с инфарктами и инсультами. Брала всех, кого только можно было запихнуть в скорую. Потом начала ездить в Снежное. Ехала в Мариновку забрать украинского раненого и привезти его сюда, в Донецк.

— Почему вы решили из-за украинского раненого рисковать жизнью?

— А какая мне разница? Мы целый день вывозили раненых из Снежного. И потом вот этот один остался. Его надо было перевезти в больницу. А уже темно было, и мы заехали на украинский блок-пост. Откуда он только там взялся? Скорую расстреляли. Как мы живы остались, непонятно. Мы позалезали в такие ниши… не знаю, как мы в них вместились.

— А кто стоял на блок-посту?

— Пограничники, я так полагаю.

— Но украинские пограничники вроде не бьют и не обижают?

— Они нас и не били. Они даже колебались, что с нами делать. Может, отпустить? Я когда вылезла из скорой в медицинском костюме, они матом: «Медики!» — «Да, медики. Было бы странно, если бы в скорой ехали не медики». Машина ехала с мигалками, нас издалека было видно. Но они стреляли от страха, думали, что мы диверсионная группа. Наконец после долгих колебаний они решили нас по этапу отправить. Привезли в Успенку, оттуда — в Солнцево Старобешевского района. Там уже начали применять силу. Оттуда на вертолете отправили на краматорский аэродром.

— Применять силу — это что значит?

— Били прикладом. До сих пор плечо болит. Раздевали догола. Правда, не знаю зачем. Ползти заставляли по земле от вертолета к стенке, имитировали расстрел.

— Вы ползли?

— Я не ползла, остальные ползли с мешками на голове. А меня вели. Нас били прикладами.

— Что вы чувствовали, когда вас раздели? Стыд?

— Ничего. У меня мешок на голове был. Полное опустошение. Меня потом спрашивали: «А ты молилась?» Я говорю: «Да. Господи, помоги. Больше ничего». Ну, им почему-то нравилось это делать. Мне тяжело было раздеться. Конечно. Но потом я подумала: если вам это нравится, если вам этого хочется, то наслаждайтесь. Потом разрешили одеться. А мешок не снимали.

— Значит, вы их не видели?

— Не видела. Я только кроссовки у одного в Солнцево видела, больше ничего. Только голоса их слышала. Потом отвезли нас в Изюм. Там милиционеры были, и они тоже: «Вы ж медики, вас-то за что?» Воды нам принесли, потом хлеба с чаем и в камере закрыли. Оттуда отправили на Харьков в СБУ. Там мы в машине долго ждали, и завязался с охранявшими разговор. Хотя разговаривать было запрещено. Но один из них сказал: «Я сам родом из России. Я на Майдане в “Беркуте” был». — «В “Беркуте” был? А что ж ты тут делаешь?» — «А я остался верен присяге». — «А кому ты присягу давал?» — «Народу». — «Ну, вот я — народ. Вот я сижу перед тобой с наручниками и мешком на голове. Я ж народ». — «Но ты ж сепаратистка». — «А ты знаешь, почему я сепаратистка? Потому что когда Майдан стоял, я каждый день работала. Вечером бежала домой с работы, включала телевизор, чтобы узнать, что происходит. И вот когда вас начали цепями бить, когда вас начали жечь, я вышла на митинг и кричала… Нет, я не кричала «Хочу в Россию!», я кричала «Слава “Беркуту”!» Мы не знали, как еще вам помочь. Мы просто кричали, чтобы вы знали, что мы — с вами. А теперь ты как хочешь, так с этим и живи!» И когда меня уводили, он взял и по руке меня погладил, потом поймал мою руку в наручнике и дважды ее пожал. Все.

— Это рукопожатие вошло в копилку ценных для вас жестов?

— Пусть это в его копилку входит! Если он живой остался, пусть сам думает! Российский МИД сделал о нас запрос в Харьковское управление СБУ. Ему ответили, что нас там нет. Мы ведь там нелегально находились, без документов. Мне приписывали, что мои отпечатки пальцев, которых у меня никто не брал, найдены на четырех гранатометах. А потом пошли разговоры: «Их уже ищут». Вот это радость была — нас ищут. Тогда уже перестали бить так откровенно. В Солнцево моя мама живет. От того места, куда нас привезли, до дома, в котором я родилась, — десять километров через поле.

Существо без ничего

— Тогда мы подарили амулет одному украинскому офицеру. Не знаю, жив ли он, в Старобешево потом было очень жестко.

— Зачем вы ему подарили амулет?

— А если бы не он, нас бы убили. Там еще какой-то батальон стоял. Они все говорили по-украински. И когда вот этого офицера забрали на обед, они к нам подошли, размовляли на такой западенской мове. Вот эти уже начали пинать: «Ты, фашистка, пришла на мою землю». — «У меня тут мама живет! А ты тут откуда?!» Офицер вернулся, увидел это, всех разогнал и поставил свою охрану, запрещал подходить к нам и вступать в разговор. А так кто знает, чем бы это кончилось. Запросто могли изнасиловать и покалечить. Без вариантов. Они злые были. Это происходило с 23 на 24 июля, а с 21 по 22 там они сами себя постреляли. Получилось как — у них там большая часть стояла в Каштах. Этого населенного пункта даже на карте нет, а сейчас многие мне звонят — их дети в Каштах и пропали. Им обед и ужин на вертолетах привозили. А в Солнцево, — Лилия рисует схему на листке, — тут вот высотки стоят, тут речушка маленькая, а дальше — уже село. И вот они оттуда почему-то начали по этой части стрелять. А эти стали туда стрелять. И перестрелялись до такой степени, что землю выжженную только оставили. Я знаю потому, что нас кинули в воронку, я там рукой трогала. Там раньше клубника росла — я же местная, я знаю. А теперь только зола оставалась.

— А зачем они в своих стреляли?

— Ну, такое у них часто происходит. Раньше это было нечаянно, потому что у страха глаза велики. Кто-то где-то выстрелил — и начинается. В Краматорске так же потрепали тогда 95-ю аэромобильную бригаду. Нам говорили: «Мы вас отдадим 95-й. Они сейчас злые. Они с вами расправятся». Текст — дословный. Вы спрашивали, представляла ли я себе их. Да, одного представляла. Высоким, с таким вот носом, — показывает загнутую линию.

— Вы сейчас рисуете образ какого-то Мефистофеля.

— Он был очень жестокий. Очень. И размовлял на чистой западенской мове. Но когда мы сидели в машине, подошел к нам такой, судя по голосу, молоденький-молоденький паренек. Начал совать мне кусочек шоколадки в руку: «Їсте… Їсте…» Шепотом говорил, боялся, что услышат. «Їсте… Їсте…»

— Вы чувствовали себя жертвой?

— Да.

— Вы чувствовали себя униженной?

— Да. Я чувствовала бессилие. Чувствовала себя существом без прав, без ничего.

Уже не враг

— Вы пожалели о своей деятельности?

— Нет. Нет, конечно. Я ездила в Северск, вывозила раненых из больницы. Приехала, а электричества нет, по-темному на-шли эту больницу. Медсестричка оттуда звонила, просила забрать раненых. А когда мы уже оттуда выехали, она снова позвонила и сказала, что через полчаса за-шли туда нацики (бойцы Национальной гвардии. — «РР») искать раненых. Мы когда их сюда в Донецк везли, они не верили, что кто-то мог за ними приехать. А потом через два месяца позвонил отец одного из них и спросил: «Такого-то помните?» — «Да, помню». — «Он погиб». Как я могу о чем-то жалеть? Да, до всех этих событий у меня была хорошая работа, кошка, собаки.

— Где они теперь?

— Мой дом долго был на оккупированной территории. 7 августа в ночь, а тогда еще и электричества не было, я заехала домой. Была я там ровно семь минут. Меня встретила мама. Я погладила собак, погладила кошку. И уехала. Собаки после этого отказались есть. За ними — кошка. Все они умерли. И нет у меня теперь ни собак, ни кошки… Раньше у нас в семье ужин был в семь часов, скатерть на столе, цветы. Я не знала, что смогу спать в палатках, есть из чего попало и что попало. Жить без денег. Обходиться без косметики. Без всего того, что раньше казалось мне нужным.

— За год находящиеся тут стали свидетелями ужасающих событий. Таких, которые не могут происходить даже в самом страшном кино. Почему все это случилось?

— Мы в Донбассе — все равно что микробы, блохи. Кому мы нужны? Тут другие силы задействованы, они огромны. Все случается тогда, когда этому надо случиться. Я все-таки думаю, что Советский Союз — это было хорошо. Людям тут не нужна никакая Новороссия, никакая Россия. Люди хотят вернуться в Союз.

— Чтобы обрести если не равенство и справедливость, то хотя бы идею о них?

— Я акушерка. Я принимаю роды с 1985 года. Я помню, что о многом плохом мы узнали после распада Союза. У меня было много-много родов. Прошло время, и я начала принимать роды у тех, кого принимала в родах.

— И что вы чувствуете, когда сейчас собираете кусочки от тех, кого, возможно, принимали в родах?

— Я видела много убитых… Даже когда я вижу незнакомого, мне тяжело… Вот был случай у нас. Позвонила мама Харитонюка. У нее пропал сын. А через два-три дня я поехала в Логвиново, там холмы такие, линия высоковольтных передач. И танк разбитый стоит. Мальчик-ополченец показал мне захоронение. Он в воронке украинского солдата похоронил. А я смотрю, на табличке написано: «Харитонюк». — «Ой, а его мама искала». Он спрашивает: «А сколько ему лет?» — «Не помню. А тебе сколько?» — «Двадцать один. Я его похоронил». То есть во время боя он похоронил его в воронке. Холмик сделал, нашел палки, связал крестик, еще и табличку потом подписал, шлем сверху надел. «Вот он — враг. А ты так сделал. Зачем?» — «Не-е-ет, он мне уже не враг. А вы скажете когда-нибудь, сколько ему лет?» — «Скажу». А тут мама опять на связь выходит. Девятнадцать лет ему было — танкисту этому.

— Люди не хотят убивать друг друга?

— Нет, конечно. Мы пленных недавно на обмен повезли, — рассказывает Лилия новую историю, — и «двухсотых» отдать тоже. Там окопы такие узкие на украинском блок-посту. Я вышла из машины. Темно. Чуть на голову одному солдату, сидевшему в окопе, не наступила. Они: «Мы не в курсе про обмен». — «Сейчас я свяжусь». А связи нет. А из окопов уже человек двадцать вылезло, и все возле меня крутились — им интересно было. Один мальчик подходит ко мне: «А скажите, это правда, что у вас там дети раненые?» — «Конечно. И раненые, и без ножек, без ручек, без глазок остались». — «А вы не обманываете? Это правда?» — «Правда». Тут приезжают с нашими. Я-то четверых привезла. А тех оказалось восемь. И они: «Нет, тогда отдадим только четверых». Так вот, когда меня к стенке расстреливать ставили, у меня руки так не тряслись. Хорошо, было темно, и они этого не видели. Я не понимала… Вот они передо мной со связанными руками, с мешками на головах. Мне можно только четверых забрать, а остальные? И я там блефовала вовсю.

— Как?

— Где-то шутила, где-то кого-то обняла. «Я ж вам троих везла, а четвертого — в подарок. И вы мне подарок сделайте». Когда всех отдали, я, чтобы быстрее оттуда уехать, пока не передумали, сама схватила эти мешки с «двухсотыми» и перекидывала их в другую машину. Потом пошла возвращать фонарик, который они мне одолжили, и тот же мальчик ко мне тянется из темноты: «Скажите, а что мне теперь делать?» — «У-уходи! Убегай, пока ты живешь. Беги отсюда, беги!» Вот этот мальчик — в моей копилке. Его я буду помнить… А что будет с нашими людьми с той и с этой стороны после войны… Они же как собаки, попробовавшие кровь. Потом с такой собакой очень тяжело совладать. А с людьми еще труднее. Особенно с женщинами. Если она пошла с оружием убивать, то стала крайне жестокой и опасной. Для нее война как алкоголизм. Я видела таких женщин. Меня спрашивают: «А если бы у тебя тогда было в руках оружие?» Я не знаю, как повела бы себя я, но мне кажется, я не могу убить. Ну не смогу я убить. А мне еще говорят: ты должна их ненавидеть. Подождите… Почему я должна кого-то ненавидеть? Я всегда пытаюсь понять человека и найти ему оправдание. Ведь он все равно чем-то руководствовался и право выбора имел. Может, где-то он чего-то не понял, а может, где-то чего-то не понимаю я… Но я не ненавижу.

Марина Ахмедова
Постоянный адрес публикации на нашем сайте:
QR-код адреса страницы:
(Наведите смартфон, сосканируйте код, читайте сайт на смартфоне)
41 мнение. Оставьте своё
№1 Мангуст 29 мая 2015 01:25
+10
А вальцман стал богаче в 7 раз! facepalm
№2 дихлофос 29 мая 2015 10:48
0
В Углегорске в разграбленных квартирах в которых не было следов от пожара лежали обугленные трупы мирных жителей. Такое впечатление что их всех согнали в одно место, фуйнули шмелями, а потом разнесли по квартирам.
№3 sindbad 29 мая 2015 01:30
+55
Чего-то вроде бы надо сказать, но как-то не получается. Ужас сковал после прочтения этой статьи. Только лишь могу пожелать удачи ополченцам и терпения мирным жителям. Быстрее бы этот ужас закончился.
№4 Nik Nosov 29 мая 2015 01:45
+22
Ужас сковал и меня. Будь проклята фашистская хунта вальцманов-яйценюхов, турчин и прочих аваковых!!!
№5 carpaltunnels 29 мая 2015 12:04
+4
Война выводит самые страшные стороны человеческой натуры. Читаешь это, и думаешь, на много ли майданутые лучше средневекового сброда.

И такими в условиях Европейского-Американского информационного поля и культурного пространства сделали людей в 21 веке. И не членов племени тутси или хуту, а бывших граждан СССР и их детей всего за 23 года.

Видя все это мы до сих пор разрешаем прозападным СМИ так-же травить могзи наших детей, воспитать их в культе насилия и дешевизны человеческой жизни.

Чтобы этому противостоять надо быть сильным и решительным, сильным и в любви, как мы видем в Лидии Родиове, при чем и в любви к своей Родине.

Когда народ сильный, решительный и любит свою страну, появляется возможность событии подобных возвращению домой Крыма. Когда народ колеблется и долго считает, что своя хата с краю, то решение может впоследствии требовать жертв, подобных Донбассу.

Представьте, как трудно будет этим людям возвращаться в ежедневный быт и не стать алькоголиками, наркоманами или психически больными.

№6 AlexsisND32 29 мая 2015 14:58
-1
Цитата: carpaltunnels
Видя все это мы до сих пор разрешаем прозападным СМИ так-же травить могзи наших детей, воспитать их в культе насилия и дешевизны человеческой жизни.

Опять поиски виноватых skalka
Воспитывайте своих детей правильно. Ходите с ними в театр, музеи, художественные выставки, катайтесь на лыжах и великах, играйте в футбол, читайте и обсуждайте книги....Никто и никогда не сможет внушить вашим детям культ насилия и вытравить мозги, если вы занимаетесь своим ребёнком. Во многих семьях дети растут, как сорняки на пустыре. И это не удивительно, потому что сами родители прекращают своё развитие в молодом возрасте.Нет достойного примера перед глазами. Убогость кругозора и мышления уже критична, особенно у поколения 30-летних.
№7 schula 29 мая 2015 02:05
+3
"Америка выдвигает Парашенко на Нобелевскую премию мира" https://investmentwatchblog.com/united-states-to-nominate-ukrainian-president-poroshenko-for-a-nobel-peace-prize/
№8 Elmr 29 мая 2015 08:18
+12
вот и все ответы.... кто за этим стоит...

из серии:

№9 schula 29 мая 2015 14:46
+1
Вот! И никаких слов не нужно.
№10 Штилевестник 29 мая 2015 12:06
0
После Обамбы получить Нобелевскую премию мира, значит опарафиниться.
№11 kreker 29 мая 2015 11:47
0
Самое страшное, что этот ужас может снова начаться. Снова зашевелились укры. Снова стреляют и все сильнее. Приближается агония украинской власти и они пытаются потопить ее в крови украинского народа, воюющего с обех сторон фронта на Донбассе.
№12 sindbad 29 мая 2015 01:34
+23
Хочу еще рассказать о своем соседе. Только что приехал от родственников из Киева. Так представляете что он рассказывает, они там радуются что в Москве якобы пустые полки и что ему москоляке нечего есть. Они там полностью уверены что скоро России кирдык и радуются этому, а он ездил к ним чтобы отвести продукты и деньги. Во как.
№13 Штилевестник 29 мая 2015 12:14
+2
Со жратвой в Нерезиновке реальные проблемы.
Вчера у метро не смог купить стейки из горбуши. Нету. А в Ашан ехать долго - 20 мин. в один конец. Пришлось зайти в магазин экологически чистых продуктов и удовольствоваться куриными медальонами в рисовых хлопьях.

А ещё пол города обежал, плашек на пять восьмых нету.
Как жить?
№14 Нуланд 29 мая 2015 01:36
+11
"Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя" (Ин 15, 13)
№15 sindbad 29 мая 2015 01:52
+5


Жителям США следует подготовиться к волне насилия, которое захлестнет страну

End Of American Dream полагает, что у американцев еще осталось немного времени, чтобы подготовить свои дома и кварталы перед надвигающимися хаосом и насилием.
Тонкий слой цивилизации, который мы все считаем само собой разумеющимся, начинает исчезать, и новая эра хаоса и анархии подступает к нашим городам. Насилие охватывает американские улицы. В День Памяти павших 29 человек получили огнестрельные ранения в Балтиморе и 55 - в Чикаго.
27 перестрелок за уикэнд - самый жестокий месяц в Балтиморе за минувший век
27 случаев применения огнестрельного оружия и 8 погибших жителей Балтимора - итоги городских выходных в честь национального праздника США "День памяти", сообщает The Daily Caller.
№16 schula 29 мая 2015 02:28
+3
"FBI Agent Held for Psychiatric Evaluation Warning Plot To Start WW3https://investmentwatchblog.com/fbi-agent-held-for-psychiatric-evaluation-warning-plot-to-start-ww3/ видео: https://www.youtube.com/watch?v=Et9NxygTeH4 - 30 апреля агент ФБР по имени Тунис Дэвис подошла к Консульству РФ (расположенному на Висконсин-Авеню. СЗ, Вашингтон, округ Колумбия), представилась старшему консулу как агент внутренней контрразведки США и предупредила, что режим Обамы планирует «неминуемый инцидент» под ложным флагом (провокацию) с целью спровоцировать глобальную войну и массовые восстания внутри самой Америки, передав старшему консулу «большой» пакет документов Агентства национальной безопасности-Центральной службы безопасности (National Security Agency-Central Security Service (NSA/CSS) [aka: NSA], доказываюших, по её утверждениям, её обвинения и ушла без каких-либо дальнейших комментариев. ...После того, как она покинула российское консульство 30 апреля, как утверждают американские СМИ, г-жа Дэвис впоследствии была арестована
№17 sindbad 29 мая 2015 02:41
+2
Да, я читала это. Родственники до сих пор от правительства не могут узнать о ее местоположении.
№18 alkonost 29 мая 2015 01:59
+8
Читаю рассказ медика , понимю что это о жидобандеровских вояаках.
Но ловлю себя на мысли , не может быть что там такие чёкнутые люди , не знаю .Просто в голову не укладывается и понимаеш состояние людей в гражданскую , убей или тебя убъют .
Не живу на Украине 16 лет , и слава Богу.
----------
Aklonost
№19 sgepeter 29 мая 2015 02:36
+13
Людям тут не нужна никакая Новороссия, никакая Россия. Люди хотят вернуться в Союз.
№20 Elmr 29 мая 2015 08:22
+1
мы тоже хотим...
да что то верха не торопятся, иногда такое чувство что чьи-то марионетки (поддержка антороссийских СМИ, превалирование междунаГодных законов над российскими, ЦБ и т.д.)
№21 Корнев 29 мая 2015 11:31
0
И опять все на шеи у России будут?
№22 AlexsisND32 29 мая 2015 11:35
+3
Цитата: sgepeter
Люди хотят вернуться в Союз.

Вернуться в прошлое невозможно. После всего, что случилось за эти 20 лет, восстановить СССР невозможно. Прежних отношений мир-братство уже не будет ни с кем. Люди всего лишь хотят вернуть прежнюю спокойную жизнь, но не вернуться в семью. Мы - не злопамятные, но забывать, о том, что происходило в отколовшихся республиках не надо - нельзя снова наступать на грабли.
С самого начала было понятно, что эта война долго не закончится прежде всего потому, что потерявшие родственников из ВСУ начнут искать своих. Бунт будет? Или опять стерпят?
№23 Svarog 29 мая 2015 02:43
+10
Загнать бы всю раду с презом и правительством в окопы на передовую, всех олигархов, СБУ, хенералов укроповских и под минометный обстрел да пусть даже холостые, но гонять их так месяца три, и чтобы жрали и жили что, и где, и как попало все это время. Да заставить их носить и хоронить трупы всех тех, кого они отправили убивать и кого те убили. Сунуть мордой в каждый подбитый и сожженный танк и бтр, да провести по всем разрушенным домам. А еще хорошо бы байденов, маккейнов, нуланд и им подобных туда же, чтобы всех их там вывернуло, а и сойдут там с ума если, то поделом, только вряд ли, мало в них от людей, а может и вовсе ничего.
№24 anna_ni 29 мая 2015 12:56
+3
Кровожадной никогда не была, но вот сейчас хочется , чтобы куски маккейнов, байденов нуландов , а в первую очередь Турчинова, Яценюка, и их подельников висели на тех проводах.
№25 Анастас 29 мая 2015 05:54
+9
ежики грустно:

Доигрались, экс-братья. А так весело все начиналось - прыжки, речевки, флаги в обмотку, хождения с факелами, на крайняк - моя хата с краю...

Мертвым уже все равно. Как те, кто уцелел, жить будут, разрушав страну, которой так рьяно клялись в любви и верности? Вот горе-то...
№26 Янка_из_ЛатССР 29 мая 2015 07:14
+5
Да... что-то хочется сказать, но, совершенно нечего...
№27 Patriot-separatist 29 мая 2015 07:17
+4
Общался с товарищем, который в свою очередь выезжает на "ту сторону" . Говорил, что "сбушник" ему жаловался, что практически во всех регионах "предреволюционная ситуевина". Не знают, где полыхнет. Это ж нужно столько "умища", чтобы "разосрать" людей между собой. А в плен к "украм" действительно лучше не попадать.
№28 Джульетка 29 мая 2015 07:57
+11
Как же всё это СТРАШНО, вот просто по-человечески, по-бабски...
Сколько читаю - столько мурашки по коже и слезы на глазах.
Не дай Бог никому.
----------
Я - из Тольятти!
№29 Riperbahn 29 мая 2015 08:04
+2
Не за что их, сволочей, жалеть - а всё-равно на сердце тяжко...
№30 zalen 29 мая 2015 08:22
+8
Прочитала статью на работе, сижу, сдерживаю слезы. Мужественная женщина, сильная, а я вот их ненавижу.
№31 sea2 29 мая 2015 08:36
+3
Страшно все это и мерзко....Никому война не нужна..
№32 Master3770 29 мая 2015 08:40
+5
Людей бесконечно жалко,никто совсем недавно даже и представить себе не мог,что такое может произойти ни где-то там,а у нас...Это наши люди,это наша кровь,и теперь это наше общее горе.
Лично моя ненависть к Америке,главному идеологу и спонсору этого ужаса находится на максимальной планке...
№33 berezonikasavach 29 мая 2015 08:56
+3
Цитата: sgepeter
Людям тут не нужна никакая Новороссия, никакая Россия. Люди хотят вернуться в Союз.

Не вернёмся мы уже в Союз,хоть и я хочу этого тоже,мы должны взять лучшее из прошлого и построить обновлённое общество основываясь на ошибках собственной истории и избегая их.
№34 dracula 29 мая 2015 09:19
+2
безумие..
----------
Я не последняя скотина.За мной же кто-то занимал!
№35 viktori 29 мая 2015 10:25
+4
От статьи никак не могу опомниться. facepalm Когда же закончиться эта
бессмысленная война? Когда хохлы поймут, что они только "пушечное мясо"?
Сколько ещё должно людей погибнуть, чтобы понять, что ваш главный враг
сидит в Киеве, что хунта не остановится, пока вы все не поляжете в землю.
№36 Леонтич 29 мая 2015 10:38
0
"В годину Смуты и разврата,
не осудите братья брата".
№37 Alexandrovich 29 мая 2015 11:16
+1
Мля, Долбаный ГосДеп, печенюшконосители, в попехранящие часы и прочая нечисть...Гибнут люди, жестоко гибнут...21 век, а ощущение такое, что средневековье.Англосаксы, когда вы остепитесь?
№38 anna_ni 29 мая 2015 12:46
+4
Читала и плакала. Ничего нет страшнее и бессмысленнее гражданской войны, Там все жертвы, кроме идейных нацистов, конечно, идущих добровольно уничтожать непокорных.
Будь поокляты до седьмого колена те , кто затеял этот переворот, в первую очередь ...хотела написать американцы, руководство ЦРУ..а потом задумалась: наверное всё же больше виноваты те, кто с радостью пошёл у них на поводу и готовил этот сценарий вместе с ними.
Скорей бы всё это прекратилось и наступил мир!
Мы живём в комфорте,знаем , что там страшно, но в сущности и не представляем себе, до какой степени там всё ужасно! Человеческому сознанию в мирное время невозможно это представить, не увидев своими глазами, не прочувствовав на себе.
Этой смелой, мужественной , доброй женщине СЛАВА!
Символично, что она акушерка,
№39 Нешатай 29 мая 2015 12:49
+1
Ну понятно. Начали новый тренд под названием "А давайте простим утырков". Простить надо для нашей души. Но и для лечения его души тоже надо что-то сделать. Наше прощение - это его безнаказанность. Безнаказанность развращает. Поэтому "Я что-то не понял, он что-то не понял" Это начались попытки уравнять в правах ополчение и нацистов. Кто-то здесь мечтал о Нюрнберге. Не будет! Из всего информационного фона, который сейчас создает Россия видно - НЕ БУДЕТ! Если и посадят, то своих. Это вечная российская беда - бей своих
№40 anna_ni 29 мая 2015 12:51
+3
Как хочется, чтобы этот рассказ напечатали в западных газетах! Как их заставить сделать это? Попробую переслать журналисту местной газеты. Естественно, не напечатает такое никто. Но, может, хоть переведёт и прочитает, Хоть задумается..
№41 -Елена- 29 мая 2015 13:02
+2
Какая сильная Женщина!Удачи ей в нелёгком Пути applodisment applodisment applodisment