Анатолий Вассерман: Русский — прилагательное имперское

Полагаю, в стране, сохраняющей имперскую традицию, этнический национализм не может пользоваться популярностью. Ведь любая попытка превратить многонациональную империю в мононациональное королевство (не помню, кто предложил именно такое терминологическое разделение: смысл его в том, что противопоставление империи республике терминологически некорректно, ибо республики могут быть как моно-, так и полиэтничными) гарантированно оборачивается сильным упадком государства.

Хотя бы по чисто экономическим причинам. Чем глубже разделение труда, тем выше его производительность. Правда, как указывает Михаил Леонидович Хазин, удлинение технологической цепочки замедляет производственный цикл, что порождает риск утраты актуальности: к концу производства предполагаемый потребитель может изменить вкусы или интересы. По мнению Хазина, этот риск нынче столь велик, что вся мировая финансовая система не может его адекватно компенсировать, и в этом одна из причин нынешней Второй Великой депрессии. Но разнообразие потребностей позволяет углубить разделение труда, не удлиняя каждую из производственных цепочек. При наличии хазинского риска это перевешивает ограниченность объёма производства каждого товара (цель нынешнего варианта глобализации — как раз повышение этого объёма путём унификации потребностей разных стран и народов). Значит, при прочих равных условиях труд в империи производительнее, чем в королевстве.

Даже те, кто не знаком с подобными общетеоретическими соображениями, чувствуют эффективность империи, так сказать, по народному инстинкту. Ведь Россия многонациональна уже далеко не первый век. За это время было у нас вполне достаточно попыток превращения её в мононациональное государство, и накопленный тяжёлый исторический опыт доказывает, сколь вредна взаимоизоляция для каждого из изолируемых народов.


Кроме того, буквально на наших глазах поставлен массовый эксперимент по воплощению в жизнь идеалов этнических националистов. При распаде Союза очень многие республики взяли курс именно на этнизацию — превращение из частей многонациональной империи в мононациональные королевства. И за прошедшую с тех пор четверть века обнаружилась чёткая закономерность: чем активнее стремление к мононациональности, тем хуже идут дела в республике.

Людям в каждой из частей бывшего (и, полагаю, будущего) Союза это известно не только по сообщениям прессы, но и от многочисленной родни, рассеянной — не то что с советских, а ещё с имперских времён — по всей нашей стране и оказавшихся при её распаде во всех её осколках.

В Российской Федерации — крупнейшей из частей России — мы постоянно наблюдаем яркое последствие экономического упадка многочисленных мононационалий: гастарбайтеры идут к нам в основном из республик, провозгласивших в своё время курс на этнизацию. Знаменитые молдавские строители, несомненно, могут рассказать многое о том, каковы последствия лозунга «чемодан – вокзал – Россия» (он впервые провозглашён, насколько я знаю, в Кишинёве). Таджикские дворники тоже сохранили достаточно живую память о последствиях гражданской войны: одним из её лозунгов было избавление от русского влияния. А уж изобилие выходцев с Украины среди гастарбайтеров даёт особо богатый спектр впечатлений: уж украинцы-то — совершенно несомненные русские, и попытка добиться этнической чистоты в данном случае сочетает в себе высочайшую активность этнизаторов и абсолютную нелепость взятого ими курса, ибо он сводится к требованию для большинства населения отказаться от самих себя и стать чёрт знает кем.

Итак, и обширная имперская традиция, и результаты нынешнего натурного эксперимента по её разрушению достаточно чётко и однозначно указывают, сколь разрушительны последствия осуществления лозунгов типа «Россия — для русских», без уточнения, кто же такие русские.

По моим понятиям, русский (как и, например, еврей) — самоощущение, а не происхождение. Соответственно полагаю: любой, кто считает русскую культуру своей, русский — независимо от происхождения.

Кстати, забавно: среди виднейших вождей черносотенства — движения в поддержку единства страны и главенства русского народа в ней — более века назад — на рубеже XIX–XX веков — были: молдаванин Паволакий Александрович Крушеван (1860.01.27–1909.06.18); потомок старинного молдавского рода екатеринославский (по нынешним временам днепропетровский) помещик Павел Фёдорович Булацель (1867.07.11–1919.02.18); прославившийся (вместе с Крушеваном) изданием «Протоколов сионских мудрецов» (чья поддельность доказана судом лишь через пару десятилетий, но уже тогда была многим ясна) молдаванин и, судя по фамилии, ещё и еврей Георгий Васильевич Бутми-де-Кацман (1856–1917); силезский немец — и лютеранин! — Вальдемар Александрович Грингмут (1851.03.15–1907.10.11)… Не откажу себе и в удовольствии процитировать сообщение газеты «Русское слово» от 1907.08.18: «Еврейское население Одессы встревожено из ряда выходящим обстоятельством. Высланный в административном порядке ломовой извозчик Гран поместил в черносотенной «Русской Речи» пространное письмо, в котором повествует, что единоверцы повели против него гнусную кампанию и добились высылки за то, что он осмелился всенародно в синагоге заявить, что преследования евреев, избиения и погромы являются результатом справедливого негодования русских людей на наглые действия евреев-революционеров и анархистов. Он обвиняет еврейство во всех смертных грехах. Письмо в тысячах отдельных оттисков широко распространяется в массах, вызывая повсюду всевозможные толки. На основании письма генерал-губернатор разрешил Грану возвратиться из ссылки. Сегодня раввин представил объяснения администрации, в которых категорически заявил, что в письме Грана нет ни слова правды. Автор — мистификатор, больной маньяк». Выходит, уже тогда было вполне понятно: русский народ — далеко не только те, кто может похвастаться наличием предков полянского, древлянского или кривичского происхождения.

При таком обширном опыте полиэтничности попытка свести Россию к мононациональности вряд ли когда-нибудь будет пользоваться спросом. Более того, в советскую эпоху очень активно — и даже демонстративно — культивировалось представление о родстве и слиянии наций, о том, что наша культура вбирает в себя всё лучшее из культур всех народов, населяющих страну, и эти культуры в ходе своего развития дополняют друг друга. Да и без такой пропаганды народ, где в равной мере любят кавказский шашлык, среднеазиатский плов и китайские в основе своей пельмени, где равной популярностью пользуются северорусские щи из квашеной капусты и южнорусский борщ из свежей капусты со свёклой, — такой народ непосредственно у себя на столе видит, насколько благотворно вот это многонациональное единство.

Думаю, в сколько-нибудь обозримом будущем это положение сохранится, а все попытки превратить нашу страну в мононациональную наткнутся на массовое народное неприятие.

Есть ещё одно важное соображение. Для значительной части нашего народа родная страна — именно то, что было до 1991-го года. Даже поколение, не имеющее возможности вслед за уроженцем восточнопрусского Гумбиннена (к моменту его рождения 1951.07.22 — Гусева Калининградской области) Олегом Михайловичем Газмановым спеть «я рождён в Советском Союзе, сделан я в СССР», всё равно воспринимает Киев и Алма-Ату как города не менее родные, чем Санкт-Петербург и Казань. Всем, у кого именно такое представление о Родине, совершенно невозможно принять идею этнической чистоты России. Ведь вполне очевидно: эта этническая чистота несовместима не то что с возрождением прежних союзных государственных границ, но даже с возможностью свободно ездить хотя бы в тот же Минск. Поэтому идея мононациональности несовместима с представлением о величии нашей страны — и это ещё одна причина отвергнуть якобы русский этнический национализм.

Анатолий Вассерман