«Валдай»: самая «неевропейская» речь Путина

Обсуждая речь Владимира Путина перед участниками клуба «Валдай», эксперты обычно спорят, насколько жесткими были высказывания российского Президента в адрес США. Однако в выступлениях политиков такого уровня важно не только то, о чем сказал оратор, но и то, о чем он умолчал. Между тем, из всех крупных выступлений Путина на геополитические темы речь в Сочи отличается самым незначительным вниманием к отношениям с ЕС. И это весьма неожиданно, учитывая, что на заседание клуба были приглашены известные европейской политики (экс-премьер Франции Доминик де Вильпен и экс-канцлер Австрии Вольфганг Шюссель).

Чтобы понять, насколько «неевропейской» по сравнению с предыдущими оказалась речь Путина, вспомним его же выступление перед российскими дипломатами 1 июля 2014 года (). Тогда главным трендом последних месяцев считался альянс между Москвой и Пекином. Однако «прочная российско-китайская дипломатическая связка» упоминалась в выступлении перед послами всего единожды, в одном ряду с отношениями России с Вьетнамом, Индией, Японией. А вот про ЕС говорилось очень много: «все больше европейских политиков и деловых людей понимает, что Европу просто хотят использовать в чьих-то интересах»; «когда я говорю «мы», имею в виду и себя, и моих коллег из Европы»; «Европа – наш естественный и важнейший торгово-экономический партнёр»; Президент снова говорил «о едином пространстве от Лиссабона до Владивостока». Это не считая моментов, связанных с отдельными европейскими странами, например, давлении США на Францию в вопросе о «Мистралях».

В недавней «валдайской речи» все ровно наоборот. Очень много внимания уделено «новому мировому порядку» в принципе. Говорилось об «устранении неугодных режимов», «навязывании (со стороны США) собственных шаблонов», поддержке «вместо демократии… весьма сомнительной публики - от откровенных неонацистов до исламистских радикалов», «все новых цветных революциях», отсутствии других гарантий суверенитета, кроме срочного создания собственной атомной бомбы. Все это черты, которые обычно характеризуют отношения Вашингтона с державами вне ЕС.

Конечно, в речи пару раз появляются дежурные фразы о том, что Россия не отворачивается от Европы, говорится о необходимости единого пространства «от Атлантики до Тихого океана», признается роль ОБСЕ в урегулировании конфликта «на юго-востоке Украины». Однако «западные правительства», «страны Запада», «США и их союзники, а точнее сателлиты» в «валдайской» речи рассматриваются, преимущественно, как достаточно спаянный конгломерат, несущий всему миру либо хаос, либо весьма сомнительные рецепты развития. Это резко контрастирует с предыдущими выступлениями Путина, где Европа явно противопоставлялась США.

При этом, Россия в сочинской речи чаще ставится в один ряд не с ЕС, а с ведущими державами за пределами Евроатлантики. Вспомним характерную фразу: «И неважно, кто в американской пропаганде займет место центра зла - место СССР, как главного оппонента: это Иран - как страна, стремящаяся к ядерным технологиям, Китай - как первая экономика мира или Россия - как ядерная сверхдержава». Обратим внимание - если летом Путин говорил о «моих коллегах из Европы», то сейчас о «наших коллегами по Евразийскому экономическому союзу, Шанхайской Организации Сотрудничества, БРИКС».

Неудивительно, что Путин уже не возлагает на Европу особых надежд. Как показывает опыт, охлаждение между ведущими игроками ЕС и их заокеанским союзником может быть более-менее длительным, но все равно временным, не разрушающим их стратегического партнерства. И кризис вокруг Украины это вновь подтвердил. Вопрос в том, почему Кремль открыто признал это именно сейчас? О том, как тесно связаны между собой США и Евросоюз Путин и раньше наверняка знал – хотя бы по собственному президентскому опыту. Конечно, все может объясняться просто. Ангела Меркель в очередной раз заявила, что европейские санкции против России отменены не будут, причем европейские лидеры давно придерживались подобной линии. Было бы странно после этого делать только лишь дружелюбные заявления в их адрес. Кстати, снова вспомним Иран, который в период обострения отношений с Западом весьма успешно использовал чередование жесткой и более примирительной риторики.

Но, возможно, тональность выступления Путина является не только ответом на сохранение евросанкций. Президент России в своей речи заявил, что мир меняется и становится полицентричным. Загвоздка в том, что сегодня мир оказался дальше от такой модели, чем год назад, когда Путин выступил эффективным посредником по кризису вокруг Сирии. Сейчас Вашингтон ослабил давление на тот же Иран и если тенденция продолжится, заинтересованность Тегерана в помощи Москвы будет снижаться. Сотрудничество Китая и России также имеет свои пределы (вспомним весьма двойственную позицию Пекина по украинскому вопросу).

Таким образом, солидарность «международной фронды» сейчас ниже, чем раньше. Как и интерес американского Белого Дома к Кремлю, как возможному посреднику между США и проблемными державами, то есть меньше и необходимость Америки считаться с Россией. А вот прежние стратегические союзники Вашингтона по-прежнему следуют в его фарватере (вспомним историю с антироссийскими санкциями). «Валдайская» речь Путина может быть попыткой удержать от распада ту самую «фрондирующую коалицию», показав, какие перспективы ее ждут в случае сохранения солидарности и каких проблем это поможет избежать

Михаил Нейжмаков