Либеральные беспредельщики

За прошедшие несколько лет, по крайней мере, с начала Болотной, мы привыкли называть непримиримую московскую оппозицию, любящую устраивать митинги с кричалкой «Путин вон!», либералами. А уж в этом году, когда непримиримая оппозиция достала всех, кто в теме, непрерывной истерикой в соцсетях на темы «Путина — Крыма — Донбасса — пармезана - устриц - поганой рашки — 1937 года», это наименование окончательно закрепилось. Да и сами непримиримые оппозиционеры, вроде бы, охотно прибегают к такому самоименованию. Однако так ли это? Являются ли наши «либералы» либералами в том смысле слова, как оно используется в политической жизни других стран? И вели бы себя , скажем, английские или французские либералы, окажись они в России, так же, как ведут себя сегодня наши либералы?

Предвосхищая дальнейший анализ, выскажу свою основную гипотезу по этому вопросу. Да, наши «либералы», действительно, являются либералами в том смысле, как это понятие используется в других странах. Однако, по сравнению с европейскими либералами, и даже по сравнению со многими либералами из стран третьего мира, наши либералы являются либеральными экстремистами. Я бы даже сказал, либеральными беспредельщиками.

Причем, это связано не только со склонностью наших либералов к экстремизму, с их склонностью обострять любую мысль до предела. Это связано также с их чудовищным догматизмом, с их склонностью понимать любую либеральную идеологему буквально и в этом буквальном смысле ее применять. Это связано с тем, что наши либералы, в отличие от западных, тупо не умеют чувствовать исторические и культурные контексты и, в результате, применяют либеральную идеологию вне всяческих контекстов, так сказать, «в голом виде». К тому же, российские либералы склонны упрощать любую сложную мысль, сводя ее к простоте лозунга.

Короче говоря, современный российский либерализм так относится к современному западному либерализму, как советский большевизм 20-х годов к респектабельному социал-демократическому западному марксизму. А современная российская «либеральная доктрина» очень напоминает марксизм в изложении «Азбуки коммунизма» Бухарина для малограмотных пролетариев. Типа: вода при нагревании превращается в пар — это значит, количество переходит в качество. А значит, в мире все диалектично. Или, как учитель объяснял одной моей подруге, в 70-е годы, узнав, что она верующая, почему Бога нет. Он говорил: «Посмотри, у меня в одной пробирке красненькое, а в другой — синенькое. А когда я их солью, будет зелененькое. Значит — Бога нет».

А уж упорством в отстаивании своей правоты наши либералы похожи не на своих западных собратьев, а на послевоенных европейских левых. Которые, хоть им кол на голове теши, несмотря ни на какие доказательства, не желали верить, что в Советском Союзе отнюдь не все, мягко выражаясь, идеально.

И это притом, что и сам-то современный западный либерализм отнюдь не является ни вершиной человеческой мысли, ни светочем гуманизма. Впрочем, вернемся, наконец, к нашим баранам. Они, то есть современные российские либералы, очень любят упрекать своих критиков «в непонимании» различия между политическим и экономическим либерализмом. На мой взгляд, в таком различии присутствует изрядная доля манипуляции, однако, я готов пойти навстречу оппонентам и поговорить о так называемом «политическом либерализме».

Политическим либерализмом у либералов принято называть попросту приверженность демократическим режимам и демократическим ценностям. При этом либералы любят рассказывать сказки об особом «либеральном подходе к демократии», который выражается в «защите прав меньшинств» и отвержении «демократии простого большинства». Но поскольку такой «демократии» давно нигде нет, она осталась в древнегреческих полисах и средневековых вольных городах, то все эти разговоры являются лицемерием.

Сегодня все основные мировые политические силы, отнюдь не только либералы, но и консерваторы, социалисты, националисты и даже коммунисты равно привержены демократии. То есть выборам, парламентаризму, разделению властей, независимости судебной власти и т. д. Вопрос, в какой степени искренне, но этот вопрос можно задать не только коммунистам с националистами, но и либеральным «друзьям Пиночета».

Если уж говорить о собственно либеральном вкладе в демократическую теорию и практику, то он заключается отнюдь не в защите точки зрения меньшинства, а в принципе субсидиарности. То есть в желании максимальной децентрализации власти с передачей полномочий из центра как можно ниже. Однако и субсидиарность не имеет исключительно либеральных корней. Идеи децентрализации в современной политической культуре восходят не только к либералам, но и к анархической традиции. И даже склонные к государственничеству социал-демократы уже не меньше полувека считают одним из важнейших своих политических требований - «развитие базовой низовой демократии». Так что желание либералов объявить себя единственными авторами и защитниками современной политической демократии является типичной манипуляцией. Впрочем, по поводу демократии никто и не спорит особенно. Демократия является очень удачным решением в нескольких отношениях.

Во-первых, при помощи демократии поддержание баланса сил между элитами удается сделать мирным. Во-вторых, удается частично поддерживать баланс интересов, удовлетворяющий интересы не только элит, но и, в немалой мере, интересы большинства населения. В-третьих, что может быть важнее всего, удается добиться мирной ротации политических элит.

Таким образом, главным вопросом является здесь не вопрос о демократии, а вопрос о недемократических и частично демократических режимах. Открыто недемократических режимов сегодня почти нет. Так что речь идет, в первую очередь, о режимах частично демократических. То есть о режимах формально демократических и многопартийных, но «умеющих организовать» выборы таким образом, чтобы никогда не нарушать монополии правящей верхушки.

То есть, грубо говоря, вопрос заключается в том, кого считать «переходным мягко авторитарным режимом, проводящим прогрессивные реформы», а кого - «кровавой тиранией, грубо попирающей демократию и неотъемлемые права человека». И в решении этого вопроса современная либеральная мысль в особых успехах, мягко выражаясь, не замечена. Но наши либералы и здесь оказались впереди планеты всей. Как говорится, советские сверхбольшие интегральные схемы самые сверхбольшие в мире!

Самых больших успехов либеральная политическая мысль в России, конечно, достигла в этом году. Это, во-первых, тезис о том, что Путин кровавый убийца, а уже не просто кровавый диктатор. Доказывается очень просто и с большим изяществом. Путин развязал кровавую войну на Украине, то есть, извините, на Украине, в которой гибнут люди. Следовательно, Путин кровавый убийца. Это мне безумно напоминает историю, которую мне лет 40 назад рассказывал брат. У них в Институте востоковедения работал эфиоп. И этот эфиоп рассказывал всем желающим, что эфиопский император Хайле Селлассие кровавый тиран и кровавый убийца. Потому что он уже 40 лет правит, и за это время подло убил пять невинных людей. Потом, правда, в Эфиопии произошла революция, кровавого тирана и убийцу свергли, и счет пошел уже на десятки и сотни тысяч голов.

Во-вторых, эта ставший модным у молодежи из хороших семей тезис о том, что пора валить этот тоталитарный режим. Когда спрашиваешь, почему тоталитарный, отвечают — Навального под домашний арест посадили, а болотные узники и вовсе в Гулаге. Я им рассказываю, что лет за пять-десять до вашего рождения на первых демократических митингах мне уже приходилось слышать про кровавый тоталитарный режим Горбачева. Помню, я тогда очень удивлялся, спрашивая митингующих, а как это при кровавом тоталитарном режиме оппозиционные митинги разрешают? Но они мне так и не ответили. Почему-то молодежь из хороших семей, когда я им рассказываю эту историю, не смеется, а перестает со мной общаться.

Впрочем, успехи либеральной политической мысли несколько лет назад были лишь ненамного менее большими, чем ее сегодняшние успехи. Тогда либералы пришли к выводу, что наличие фальсификаций на выборах является достаточным основанием для «сноса режима». Я тогда тоже очень удивлялся. Мало того, что в качестве лекарства от фальсификаций они исключительно предлагали провести честные выборы и больше ничего. Народ, мол, сам выберет и президента и парламент.

Я совершенно согласен с либералами, что фальсификации на выборах присутствовали. Другое дело, что либо их было не так уж много, либо у либеральных наблюдателей на выборах руки растут совсем не из того места, из которого надо. Потому что ни одного дела о фальсификациях им до европейского суда по правам человека довести не удалось.

Но пусть они даже полностью правы и фальсификаций было много. Следует ли из этого, что режим надо валить? И надо ли было либералам валить режим в Англии первой половины 19 века с ее системой «гнилых местечек»? И надо ли было либералам валить режим в Соединенных Штатах, где с окончанием гражданской войны и вплоть до Рузвельта выборы были исключительно грязным делом, а местные партийные боссы - главными мафиози? А в 30-е годы к ним еще в качестве главных мафиози и профсоюзные боссы присоединились? Или все-таки стоит попробовать менять режим плавно? Как это происходило в Англии и в Америке? Я уж не говорю о том, что наши либералы почему-то проснулись исключительно в 2011 году. А ведь до этого большинство выборов было сфальсифицировано. Железно были сфальсифицированы президентские выборы 1996 года. Железно были сфальсифицированы оба референдума 1993 года. О доверии Ельцину и о конституции. На первых думских выборах до Путина каждый раз фальсифицировали голосование в пользу Союза правых сил и «Яблока», добавляя им по паре процентов, чтобы они могли пройти в Думу. Так где же вы были раньше, господа либералы?

Я уж не говорю о том, что роль защитников честных выборов очень мало подходит тем, кто призывал к вооруженному разгону законного парламента и восхищался кровавым диктатором Пиночетом. И, к тому же, наши друзья Пиночета полностью поддерживали все эти фальсифицированные выборы и референдумы. Они с восторгом поддержали и государственный переворот 1991 года, и государственный переворот 1993 года. Оба раза они торжествовали при разгоне парламентов — Верховного Совета СССР в 1991 году и Верховного Совета России в 1993 году. И не было у них более любимого объекта ненависти и травли, чем все российские парламенты, большинство в которых не разделяло их взгляды. И эта ненависть и травля щедро раздавались парламентариям, в законности избрания которых сами либералы не сомневались. Это у них, как вы помните, называлось: «Россия, ты одурела!».

Зато итоги откровенно сфальсифицированных выборов 1996 года они приветствовали с восторгом, в том числе, не скрывая того, что эти выборы сфальсифицированы. Точно также они оправдывали убийства мирных граждан, совершенные ельцинской командой в 1993 году. И сейчас, объявляя Путина ответственным за кровопролитие в Новороссии, они поддерживают кровавую киевскую «АТО», не смущаясь никакими жертвами среди мирного населения.

И, самое главное, у большей части российского либерального стада все это было абсолютно искренним. Все эти призывы к кровопролитию, восторги фальсифицированными выборами, ненависть к кровопролитию и возмущение нечестными выборами были абсолютно искренними. За ними у большинства либералов не просматривалось никакой циничной позиции в духе «когда наших бьют — это плохо, а когда наши бьют — это хорошо». Нет, каждый раз, при каждой феерической перемене позиции и настроения, наши либералы были абсолютно прямодушны и честны перед собой. Вот такой у нас либерализм политический.