Фактор триллионов. Зачем США эскалация конфликта на Юго-Востоке Украины?

Общим местом в рассуждениях многих обозревателей стала версия о том, что США раскачивают ситуацию на Юго-востоке Украины для того, чтобы втянуть Россию в конфликт. При этом даже если до прямого военного вмешательства Кремля дело не дойдет, ушаты помоев, вылитые на руководство России в связи с обвинениями в поддержке «сепаратистов», станут катализатором для введения экономических санкций и воссоздания изрядно подзабытого со времен холодной войны образа «Империи зла».

Версия эта вполне имеет право на существование, и геополитического противостояния Россия – США никто не отменял. Но, попутно с этим, заинтересованность Соединенных Штатов в эскалации конфликта на Украине имеет еще одну причину. Причину прозаическую и очень существенную – деньги. Очень большие деньги. И попутно, в виде бонуса, строительство воспеваемого вашингтонскими консерваторами имперского мирового порядка во главе с США - без всяких противовесов типа Китая или России.

Инструментом для получения триллионного профита и усиления американской гегемонии может стать Договор (Пакт) о трансатлантическом партнерстве в области торговли и инвестиций или «Transatlantic Trade and Investment Partnership» (TTIP).

Этот договор между США и ЕС должен стать самым грандиозным экономическим документом в истории. Сфера действия зоны свободной торговли, создаваемой TTIP, распространится на 800 млн. потребителей по обе стороны Атлантики, охватит треть мировых торговых потоков и объединит в единую систему экономики, выдающие половину всего мирового ВВП. По прогнозам сторонников тесной интеграции ЕС и США, договор позволит оживить потребительские рынки подписантов, увеличить объемы экономики ЕС на $120 млрд в год, США – на $90 миллиардов, и создать дополнительно более миллиона рабочих мест.

В общем, от перспектив подобного сотрудничества просто захватывает дух. Но, как обычно, дьявол кроется в деталях, так же, как и в случае договора об ассоциации Украина-ЕС. Причем, что интересно, аналогия с договором об ассоциации на этом не заканчивается. Своеобразный юмор заключается в том, что по сути, США хотят сделать с Европой то, что Европа с Украиной – решить свои экономические проблемы путем выхода на чужой потребительский рынок, предварительно раздавив экономику «туземцев».

И способы достижения этой цели, в общем-то, похожи, что у американцев по отношении к европейцам, что у европейцев по отношению к украинцам. Итак, договор предусматривает фактическую отмену всех таможенных барьеров, т.е. рынок становится общим, и товарные потоки могут течь через Атлантику совершенно беспрепятственно. Казалось бы – все логично и каждая из сторон может извлечь свои выгоды. Но тут, так же, как и в случае договора об ассоциации между Украиной и ЕС, имеет место асимметрия возможностей, что не делает открытие границ взаимовыгодным.

Дело в том, что социальные системы ЕС и США построены по совершенно разным принципам. Европейцы строили свой, европейский «социализм», наращивая социальные выплаты за счет увеличения налогового бремени. Американцы, напротив, в вопросах социального обеспечения продолжали руководствоваться капиталистическими, а не социалистическими категориями.

В итоге труд американцев – дешевле, налоги – ниже. За счет этого товары и услуги, произведенные с США, дешевле европейских. Поэтому многим европейским производителям, придется совершить экономическое самоубийство по причине своей ненужности на рынке. (Ровно так же, как умрут украинские производители, не выдержав конкуренции с производителями европейскими в случае подписания договора об ассоциации с ЕС).
Но дело не только в этом. В конце концов, и европейские, и американские «производители» остаются таковыми лишь по названию, потому что реальное производство и тех и других размещено в Китае и других странах с копеечной рабсилой. Но есть при этом один сегмент потребительского рынка, который в силу географии и традиций азиатам не доверяют. Речь идет о производстве продуктов питания. Именно в этой сфере у проекта TTIP наибольшие проблемы.
Дело в том, что Договор о трансатлантическом партнерстве предполагает снятие внетаможенных барьеров путем приведения стандартов к общему знаменателю. Проблема в том, что именно в пищевой отрасли стандарты США и ЕС очень разнятся. Американцы свободно используют ГМО, накачивают мясных коров гормонами роста, обрабатывают курятину хлором и вообще, забоятся о качестве конечного продукта куда меньше, чем о производительности. (Для всех интересующихся проблемой автор рекомендует шокирующий документальный фильм «Корпорация Еда», снятый американцами и честно повествующий о том, что из себя представляет пищевая отрасль в США).

Европейцы же напротив – делают акцент на качестве пищевой продукции. При этом американцам кажется расточительной глупостью введение каких-то стандартов, которые могут снизить производительность и увеличить затраты, поэтому эти самые общие стандарты, по их мнению, должны быть исключительно американскими. (Как тут не вспомнить пресловутые «евростандарты», навязываемые Украине договором об ассоциации).
Еще одна проблема – субсидирование сельского хозяйства. Дело в том, что в ЕС на поддержание сельхозпроизводителя тратится до половины(!) бюджета, что делает европейскую сельхозпродукцию конкурентоспособной. Причем, конкурентоспособной не только по сравнению с американской, но и по сравнению, например, с украинской, где на порядок дешевле рабочая сила, но сельзхозпроизводители вообще не субсидируются государством. Американцев, которые тратят на поддержку фермеров гораздо меньше, такая ситуация не устраивает, и они настаивают – «Раз рынок общий, то и правила игры для всех производителей должны быть одинаковыми».

Их мало волнует тот факт, что при снижении господдержки тысячи европейских фермеров подадутся в клошары. (Собственно так же, как отправятся бомжевать тысячи украинских фермеров после подписания договора об ассоциации с ЕС). Так же любопытным аспектом является роль американских корпораций. Дело в том, что в названии договора недаром содержится слово «инвестиции». Документ предполагает, в том числе, унификацию законодательства для иностранных инвесторов. Вроде бы вещь «обоюдоострая», но и тут имеет место асимметрия возможностей.

Дело в том, что американский инвестор априори крупнее. Степень монополизации американского рынка на несколько порядков выше. Например, достаточно сказать, что всю пищевую промышленность США контролируют всего четыре (!) корпорации. В ЕС таких монополий нет и близко. Хотя бы потому, что это образование из 28 стран, и крупные транснациональные корпорации в условиях такой раздробленности сформироваться не могли. А те европейские корпорации, что есть, в своих отраслях не могут составить серьезной конкуренции американскому крупному бизнесу. В таких условиях симметричное открытие инвестиционного рынка приведет к тому, что американские корпорации хлынут в Европу, а не наоборот.

Европейцы (в отличие от украинцев) прекрасно понимают риски для своей экономики, вызванные интеграцией с более сильным игроком. Например, согласно опросу, проведенному в апреле этого года по обе стороны Атлантики, за одинаковые стандарты товаров и услуг выступают 76% американцев и лишь 45% немцев. Опасения, связанные с бесконтрольными инвестициями из-за океана, высказывают 56% американцев и 73% немцев. Да и вообще, уровень поддержки идеи TTIP среди немцев относительно невысок – всего 55%. Тут нужно подчеркнуть, что в опросе участвовали немцы – жители страны с сильной экономикой.

Если бы подобный опрос провели, например, в куда более слабых Италии, Греции, и даже во Франции, где еще со времен де Голля сильны антиамериканские настроения, уровень поддержки проекта трансатлантического сотрудничества был бы гораздо ниже. Масса неразрешимых противоречий и низкий уровень поддержки проекта жителями ЕС привели к тому, что в январе проект этот был практически заморожен, причем по инициативе европейцев – Еврокомиссия приняла решение о частичной приостановке переговорного процесса «до проведения опроса общественного мнения».

Казалось, проект отложен в долгий ящик. А потом, в начале мая, внезапно, разумеется, без всяких опросов, процесс был возобновлен. Что случилось в этот период, с января по май? Американцы перестали обрабатывать кур хлором? Американские транснациональные корпорации потеряли интерес к европейским рынкам? Ответ лежит на поверхности – за это время случилась Украина. Вернее, в данном контексте случилась Россия, которая, отжав Крым и став объектом для обвинений во вмешательстве в конфликт на Юго-востоке Украины, превратилась в угрозу для «передового человечества». До того брыкавшаяся старушка Европа, возродив генетические страхи про «русские орды», стала куда сговорчивее. Сговорчивости ей добавило и очевидное сближение России с Китаем, что грозит изменить геополитическую карту мира.

Еще один фактор, давящий на европейцев, – зависимость от российского газа, которая стала их напрягать в связи с украинскими событиями. Американцы вроде бы обещают помочь своим сланцевым газом, но есть одна тонкость – по американскому законодательству США не могут продавать энергоносители странам, которые не входят в зону свободной торговли с США. Американцы свое законодательство менять не намерены, прямо говоря: «Хотите отказаться от российского газа? Тогда добро пожаловать в зону свободной торговли, где в нагрузку к газу будут идти американские товары и инвесторы». Но Украина, находящаяся под боком у ЕС, ставшая, по мнению многих деятелей, объектом посягательств России, все же фактор для европейцев куда более мощный. И США эту карту будут разыгрывать до победного конца. Победного для американцев разумеется. Делать из России жупел для того, чтобы загнать Европу в стойло подконтрольного Соединенным Штатам «общего» рынка – вполне нормальный для США политический ход. То, что в процессе погибнут сотни и тысячи людей – не проблема. В конечном счете, речь ведь идет даже не миллиардах, а о триллионах долларов. И за меньший интерес США погружали целые страны в кровавый хаос. А тут какие-то Славянск и Краматорск – маленькие городки в стране, которую девять из десяти американцев и на карте-то показать не смогут.

Правда, надежда на то, что ситуация в конце концов разрешится, все же есть. Потому что эскалация конфликта на Украине не выгодна больше никому – ни России, которой обвинения в агрессии без надобности, тем более – без приращения новыми территориями, которое, очевидно, в обозримом будущем не состоится. Ни Евросоюзу, которому не нужно воюющее государство у своих границ из общих соображений (беженцы, оружие, преступность), ни тем более из соображений ассоциации, потому что из воюющей экономики много не выжмешь.

Украинцам война тоже не нужна. Их, т.е. нас, конечно, никто не спрашивает и спрашивать не будет, но все же без активной поддержки местного населения масштабные боевые действия невозможны, а значит, по крайней мере в этом вопросе украинцы могут стать каким-никаким геополитическим фактором.

Дмитрий Грасов